Древняя корела довольно часто называется в древнерусских летописях участником тех или иных политических событий. С 1143 г.— года первого упоминания — записи в летописях о тех или иных «корельских делах» появляются с небольшими интерва-лами. О походах корелы рассказывают скандинавские хроники. Объясняется это тем, что северо-западное Приладожье было втянуто в сферу политических отношений Новгорода и Руси, в борьбу Русского государства со Швецией и немецкими орденами.
В конце XIII в. шведы активизировали свою захватническую политику. Им удалось закрепиться на Карельском перешейке и построить крепость Выборг (1293 г.). Цели и задачи их ясны — рас-пространить, как писал К. Маркс, «шведское владычество и христианскую заразу на соседний народ, карелов; для закрепления этого основан тогда Выборг».
Уже в ближайшую зиму новгородцы попытались разрушить крепость, но у Новгорода, втянутого в межкняжескую распрю, провоцируемую монголо-татарами, не было ни сил, ни согласованности в действиях. Шведы хотели установить контроль и над всем водным путем в Ладожское озеро, укрепив в 1295 г. в устье р. Вуоксы крепость Корелу, затем взятую и уничтоженную новгородцами. В древнейшей шведской рифмованной хронике (хронике Эрика) признается поражение шведов.
Сооружение Выборга позволило шведам создать базу для дальнейшего наступления на карельские земли, и они не замедли-ли ею воспользоваться, подчинив себе 14 общин (из них четыре в Ижорской земле). В 1300—1301 гг. в устье р. Охты ими была построена крепость Ландскрона, вскоре уничтоженная совместны-ми усилиями новгородцев и корелы. В качестве ответных меро-приятий Новгород не только укрепляет г. Корелу, но строит выше по течению реки Тиверский городок.
Порубежное жительство корелы, территория которой входила в Новгородское государство, определяло не только ее внешнюю политику. Активная роль корелы во внутренних делах Новгорода становится понятной, если учесть, что отдельные ее представители, как известно из документов, в числе прочих других стояли у власти, занимая высокие должности в Новгородском государстве.
Обычно упоминаются два влиятельных лица: воевода Валит Корелянин (1337 г.) и новгородский боярин Иван Федорович Валит. Возможно, представителей карельской феодализирующейся знати в составе новгородской аристократии было больше, но их пра-вославные имена, не отличающиеся от древнерусских, трудно выделить в письменных источниках.
Взаимоотношения Новгорода и корелы до определенной поры можно считать дружественными при относительной самостоятель-ности последней. Новгородцы, опираясь на местную знать, сохра-нили в подчиненных землях старый племенной уклад, не держали там своих войск, ограничивались сбором дани.
Прослеженный на других письменных источниках многогран-ный характер отношений подчиненного карельского населения с Новгородом, отношений плательщика дани и союзника с господи-ном и защитником прекрасно подтверждается и конкретизируется новгородскими берестяными грамотами. «Корельскими делами» в Новгороде ведала усадьба на углу древних улиц Великой и Кузьмодемьянской, вокруг которой при раскопках собрано шесть «корельских» грамот (седьмая и восьмая обнаружены за пределами усадьбы). Грамоты рассказывают о событиях на гра-ницах Новгородской земли, происшедших в середине XIII и на рубеже XIV—XV вв., перечисляют феодальные повинности.
Но не всегда в отношениях Новгорода и корелы все обстояло гладко. Как только карельская племенная знать забывала о своем подчиненном положении, новгородские феодалы напоминали ей об этом. Упомянутый поход Ярослава Всеволодовича — не единичный факт. По данным летописи в 1269—1270 гг., князь Яро-слав Ярославич решил идти походом на корелу, но новгородцы «умолили» его. Зимой 1277/78 г. князь Дмитрий Александрович пошел с войском в Карелию и «казни корелу и взя землю их на щит».
Причин карательной экспедиции несколько. По мере того как карельская племенная знать формировалась в класс феодалов, ей потребовалась большая, чем гарантировал Новгород, самостоя-тельность и в сборе дани, и в торговых делах, и во взаимоотноше-ниях со шведами. Следует учесть, что в шведских нападениях на корелу был значительный перерыв, достаточный для того, чтобы в их отношениях на первое место выдвинулись мирные дела, на-пример торговые, что способствовало какому-то сближению опре-деленной части шведского и карельского населения. Кроме того, корела в самом Новгороде, видимо, приняла участие в антикня- жеской борьбе в рядах противника Дмитрия.
Военный поход повлек за собой и некоторые административные меры. Племенная территория корелы, объединившая 10 погостов, стала называться Корельской землей; административным центром ее в конце XIII — начале XIV в. становится г. Корела. Управление, при некотором участии местной знати, осуществлялось русской администрацией. Во главе Корельской земли ставили служилого князя и воеводу. Первый князь — Борис Константинович из тверской княжеской семьи — своим правлением вызвал недовольство корелы, в результате часть ее восстала и приняла сторону шведов. Позднее, в 1314—1315 гг., «переветники» (изменники) впустили в г. Корелу шведов, но новгородцы с наместником Федором во главе наказали и врагов и перешедшую на их сторону корелу.
Начало XIV в. заполнено изнурительными для корелы похо-дами со стороны Швеции и Новгорода. Та и другая стороны пы-тались удержать завоеванные территории строительством новых крепостей, разрушением неприятельских укрепленных пунктов. Обе стороны заметных результатов не достигли.
В 1323 г. на Ореховом острове при выходе из Ладожского озе-ра в Неву Новгород строит крепость Орешек, и в ней 12 августа того же года подводится итог многолетней ожесточенной, разру-шительной шведско-русской борьбе за карельские территории.
По Ореховецкому мирному договору новая (и первая известная нам) официальная граница между шведскими и новгородскими владениями начиналась от устья р. Сестры, проходила через 14 населенных пунктов и заканчивалась у «Каяно моря» (древнее название Ботнического залива). Если начало и конец «межи» до-статочно ясны и определенны, то некоторые участки пограничного рубежа (к примеру «мох», «середе мха гора») невозможно нанести на современную карту. И все же основное направление границы в настоящее время выявлено: устье р. Сестры — восточный рубеж привыборгских погостов корелы — Сяркилахти (район оз. Сайма)—р. Суоннейоки — район оз. Пюхяярви — Ботнический залив (южнее устья р. Пюхяйоки).
За Швецией оставался Выборг, построенный на Корельской земле, и, как специально оговаривалось в документе, три корель- ских погоста — Яскис, Эврепя и Саволакс. Любопытно, что Новгород сохранял какие-то права на отошедшей к шведам территории.
В переговорах в крепости на Ореховом острове участвовали готландские купцы, заинтересованность которых явилась одной из причин появления в мирном договоре пунктов о свободе торговли. Для уравновешивания военного потенциала Швеция и Новгород отказывались от строительства крепостей, обязывались возвращать беглых должников, поручителей и холопов. Шведам и жителях Выборга запрещалось покупать земли у новгородской корелы. Обе договаривающиеся стороны гарантировали решение возникающих конфликтов мирным путем.
Появление мирного договора можно считать положительным явлением: оговорена граница, открылись торговые магистрали, прекратились изнуряющие государство и население набеги и раз-бои, насильственная смерть и разрушения. Отрицательные последствия договора заключались в том, что граница разделила корелу— единое этническое образование со своим языком, духовной и материальной культурой. Государственная граница отторгла западную корелу, попавшую под власть католицизма, шведских государственных порядков и законов, от восточной, новгородской, корелы. Различно сложились их исторические судьбы.
Основная часть корелы, населявшая северо-западное Прила- дожье, осталась под властью Новгорода, тесно связанная с ним экономическими, политическими и культурными интересами. Корела, оказавшаяся на шведской стороне, вместе с емью образовала восточную группу финского населения (саволаксы), которая приняла участие в формировании финской народности.
Вскоре в Новгород вновь стали поступать сигналы о неблаго-получном положении на русско-шведской границе. Несоблюдение пунктов договора, ущерб, причиняемый друг другу, возобновление военных действий привели к новым мирным переговорам. Зимой 1338/39 г. обе стороны ратифицировали все пункты договора 1323 г. и дополнительно взяли на себя взаимные обязательства о наказании перебежчиков из корелы.
В конце XIV в. на Карельском перешейке вновь создалась тре-вожная ситуация. В грамотах, посланных корелой в Новгород,- сплошные обиды, жалобы, перечень убытков. Новгородцы защитили корелу. Отряд под предводительством князя Константина Белозерского выступил в поход, о чем мы узнаем из летописного рассказа.
Лаконичная запись в летописи и отрывки «корельских грамот» на бересте раскрывают тревожную обстановку в Корельской зем-ле, напряженное состояние боевой готовности, долготерпение корелы. Новгород не только собирает дань, он формирует отряд, чтобы отомстить за обиды корелы, облегчить участь поименно названных в письмах и всех тех, кто обижен «с нимецкой половине». Угроза шведского завоевания оставалась.
Таким образом, новгородский период (XII — конец XV в.) ха-рактеризуется значительными изменениями в жизни корелы. На смену первобытнообщинному строю пришел феодальный. Более прогрессивные феодальные отношения способствовали ускоренному развитию хозяйства края. В новгородский период упрочились экономические и политические связи русского и древнекарельского населения.