A A A Ц Ц Ц Ц

ШРИФТ:

Arial Times New Roman

ИНТЕРВАЛ:

х1 х1.5 х2

ИЗОБРАЖЕНИЯ:

Черно-белые Цветные
Ведлозерское сельское поселение
Пряжинский национальный муниципальный район

На Кинелахту опускалась ночь. Какая она с 25 на 26 июня на юге Карелии? Хочешь вязать на дворе или читать - ни тебе света не требуется, ни одежды, чтобы укутаться. Разве что комары да мошка надоедают: так и норовят залететь то в ноздри, то в ухо, знай то и дело отмахиваться от них. А так - лучшего времени не придумать.

Мне и еще одному подростку, звали его тоже Иваном, сельчане поручили нести дозор в деревне. Нам ничего не оставалось, как прислушиваться к разным звукам и определять, чего ждать со стороны Видлицы.

Наша деревенская наивность, казалось, никогда не знала предела. С горы мы глядели на дорогу, которая проходит в каких-то сотнях метров от кромки залива и уходит в лес. Если чего ждать, то только оттуда. 

Где-то в дальнем лесу что-то грохало, потом ревело, но это не напоминало движущиеся танки или самоходки.

В эти часы солнце уже не цеплялось за верхушки деревьев. Последние лучи теперь лишь вяло скользили по крышам домов на самой макушке горы и оттуда разливались по небосводу. В полуночный час не только люди успокаиваются, но и сама природа, кажется, стремится отдохнуть. Только война не знала передышки.

Никогда никто не думал, что сюда могуть залететь самолеты; они появились внезапно со стороны фронта. Целая эскадрилья стремительно выскочила из-за леса и прямиком понеслась на деревню.

Мы с тезкой не собирались куда-то прятаться или привлекать внимание летчиков, забираясь на какое-то возвышение типа колокольни или вышки. Финнов здесь уже нет, наши еще не пришли - ничейная территория. Славные военные летчики, о которых столько мы наслышались до войны песен, конечно же, знают об этом. Так что волноваться не стоит - летят куда-нибудь дальше.

Но летчики решили иначе. Вполне вероятно, что они приняли за врагов стадо овец.

От рева самолетов овцы насторожились и испуганно начали блеять. Надо знать, как пугливы эти животные, чтобы представить, что они только могут со страху натворить. Стоило самолетам развернуться, угрожающе пронестись над крышами домов, как животные, только что валявшиеся в пыли, мигом вскочили и в панике дали круг по пустоши. Потом, сообразив, наконец, где дорога, сбились в темный гурт и понеслись под гору к озеру.

Пожалуй, в этот момент ведущий эскадрильи принял животных за метавшихся в панике солдат. Мы с Ваней носились за овцами, пытаясь загнать их в какой-нибудь хлев. Тем временем, самолеты развернулись и пошли в атаку. Куда деваться? От страха мои мысли разбежались, голова гудела от приближающегося к земле воя. Я юркнул под крыльцо своего дома, благо он оказался недалеко. Дружок то ли растерялся, то ли помчался к озеру за овцами, в тот жуткий момент я этого не уловил.

Штурмовики, это были летающие танки - ИЛ-2, опустились так низко, что стали видны заклепки на крыльях. Еще мгновенье и открылись дверцы под самым брюхом и оттуда стали выпадать тупоносые болванки, покачиваясь своим неуклюжим туловищем. Они падали, как бы оглядываясь, точно их удерживала невидимая глазу сила. Приближаясь к земле, бомбы душераздирающе ревели. Рев был таким протяжным, что не верилось, будто он когда-нибудь стихнет.

Самолетов было около десятка. Каждый избавлялся от нерастраченного боекомплекта. Взрывы следовали один за другим. Этой череде грохота конца, казалось, никогда не будет. Сделав один заход, самолеты развернулись и тут же зашли на второй. Поэтому воронки выстроились в ряд. Они и поныне не заросли травой: огромной величины ямы все время после таяния снегов и до заморозков заполнены водой по самый край. Разбомбленные места и поныне никем не заняты, точно их прокляли.

Тогда над деревней непрерывно висел раздирающий душу вой. Земля долго дрожала от взрывов, а вместе с ней - все живое.

Летчикам, видимо, приказали бомбить деревню до полного уничтожения.

После того, как "ИЛы" покинули небо над Кинелахтой, там не скоро установилась тишина. Земля еще долго стонала и оплакивала учиненный разбой.

Когда звук самолетов растворился в ночном воздухе, я решился выбраться из-под крыльца, но не мог справиться ни с ногами, ни с руками; в моем натянутом как струна теле с головы до пят дрожал гул, чувствовалось, как трепетала каждая клеточка. Этот резонанс, казалось, вот-вот раскачает меня до мелких частичек и я рассыплюсь маленькой, рыхлой горкой. Я весь дрожал и никак не мог унять страх, боясь, что самолеты вот-вот развернутся и снова с ревом понесутся на меня, а я не успею никуда скрыться. Бессмысленная бомбежка меня доконает. Особенно страшной была огромная воронка, что вдруг разверзлась передо мной. В нее, кажется, мог поместиться сарайчик, что стоял по ту сторону дороги. Здесь и там дымилось множество ям, возле них валялись трупики овец. Сколько их, этих изорванных на куски животных? Я обшаривал глазами дома, переулки, дворы. Всюду искал товарища, но мой напарник исчез. От предчувствия беды во мне все похолодело. Страх, обуявший меня в момент бомбежки, никак не проходил. Трупики овец усилили его еще больше. Я, кажется, был не в силах хоть как-то соображать.

По мере того, как оседала пыль и развеивалась гарь от взрывов, общая картина разрушений показалась обескураживающей.

Чуть выше нашего дома взрыв выкорчевал вековую березу и швырнул ее на крышу соседям. Тем же взрывом вырвало из земли валун и бросило на другой дом. Валун разворотил стену и, пробив ее, влетел в помещение, продавил полы и провалился в подвал. Там он лежит и сейчас.

Я кричал, звал Ваню и нигде не находил, стеная от ужаса и одиночества. Не помню, сколько времени я еще бродил по деревне. Пыль и гарь постепенно оседали, стало легче дышать. Мне показалось, что над верхней частью Кинелахты все еще висели лучи солнца; то ли заката, то ли уже занимавшейся зари.

В ушах стоял страшный шум и сильно болела голова. Помню, как я споткнулся и упал в воронку. Дальше сознание меня покинуло. Меня нашли мама с папой. Вместе с ваниными родителями они бросились в деревню, как только исчезли самолеты. Первое, что я услышал, очнувшись, - мамины рыдания надо мной. Ваню так и не нашли.

О бомбежке Кинелахты я писал в повести "Ийвана" - о подростке, в пятнадцать лет выбранном председателем колхоза "Путь к коммунизму".

В 1967 году повесть была представлена на обсуждение Карельской писательской организации и получила одобрение. Но в ней были куски, как тогда называли "непроходные". В апреле 1970 года ее рассматривали повторно в присутствии известных московских и ленинградских литераторов. Второй раз произведение было одобрено и рекомендовано к изданию. Но издателей снова напугали "некоторые непроходные куски". Были назначены редакторы, которые поработали над произведением и вместе "с водой выплеснули и ребенка". Под изъятие подпадали целые главы, в том числе и "ИЛы над Кинелахтой".

- Не могло такого быть, - утверждали редакторы, точно не слышали, что летчиков готовили в военное время 4-6 месяцев, причем в летные школы брали с 7-ю классами образования.

Сайт Vedlozero.ru использует cookies, которые сохраняются на Вашем компьютере. Нажимая СОГЛАСЕН, Вы подтверждаете то, что Вы проинформированы об использовании cookies на нашем сайте.
Согласен