В суматохе войны, когда собственная жизнь висит на волоске, не до вселенских размышлений. Да и после столь кровопролитной бойни мало кому было дела до каких-то сотен тысяч людей. Решались судьбы целых государств. Пропаганда на все лады кричала, что в стране победившего социализма навсегда покончено с дискриминацией людей в зависимости от их национальности, вероисповедования, материального положения.
Власти обещали, что еще немного и мы будем жить в процветветающем государстве. Все трудились, не жалея сил, стараясь приблизить эти счастливые времена.
Проходили годы, десятилетия, а светлое будущее не наступало. Разуверившись в обещаниях, народы все чаще обращались за опытом к своим историческим корням. В этом процессе древняя земля Калевалы не являлась исключением. Когда начали глубоко вникать в свое прошлое, натолкнулись на вопросы, оставшиеся без ответа. Одним из таких был карельский.
Что он собой представляет? Кем порожден? Когда? Более, чем вековая история существования Великого Княжества Финляндского в составе царской России ни разу не омрачалась вооруженными конфликтами. Зато с первых дней рождения государства рабочих и крестьян - родины мирового пролетариата - сразу вспыхнули конфликты, переросшие в вооруженные противостояния. Дело в том, что новое, так называемое "государство труда", не терпело иных форм общественного устройства, кроме коллективных. Еще оно страшилось соседей, как бы пример их жизни не заразил вчерашних рабов и они не свергли диктатуру большевиков. Лозунг "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" оказался настолько привлекательным для новых властей, что, по их замыслу, на него должны были клюнуть рабочие соседних государств.
У нас нашли приют финские социал-демократы, изгнанные из своей родины за участие в гражданской войне, которые вынашивали идею превращения Карелии, в силу ее географического положения, в форпост социализма для Скандинавских стран.
Чтобы такие идеи выглядели правдоподобными, принимались неслыханные усилия для демонстрации всему миру, что народы Карелии вместе с большевиками. С этой целью по городам и весям прошли тысячи собраний и митингов. Неграмотные крестьяне были ошеломлены бесконечными сборищами, на которых, порой совсем малочисленных, принимались резолюции в поддержку власти большевиков с осуждением кровопийц-капиталистов и буржуа. Карелия оказалась ловушкой для финских революционеров. Неслыханная пропаганда лжи и обмана дала желаемые властям результаты. К началу массовых репрессий тридцать седьмого года Карелия была уже оголена от наиболее толковых представителей народа. Аресты в Карелии начались несколько ранее, чем в центре, а к тридцать седьмому году все финноязычные руководители были уже либо расстреляны, либо сидели в тюрьмах. За ними прокатилась волна массовых арестов десятков тысяч простых тружеников.
Сталин, организовав геноцид, убедился в том, что народ страшится лишь пули, и стал проповедовать миф о непобедимости Красной Армии и особом складе ума и характере советского человека. Это ли не было пропагандой превосходства советского человека над остальными людьми мира?
Страшной волной пронесшиеся над страной неслыханные репрессии надо было как-то оправдать. В Карелии, например, по рекомендациям ЦК ВКП(б) разработали ряд мер по узакониванию геноцида.
На заседании бюро Каробкома КП(б) от 26 августа тридцать седьмого года принимается решение в связи с обсуждением вопроса "Об учебных программах и учебниках по финскому языку и литературе для школ Карелии" репрессировать многих просвещенцев. В постановлении говорилось: "составленные преподавателями Хаттунен и Турула и утвержденные бывшим наркомом просвещения АК ССР Вихко, учебные программы построены в духе контрреволюционного национализма." Бюро постановляет:
1. изъять вредительски составленные программы;
2. поручить наркомпросу АК ССР тов. Филимонову рассмотреть вопрос о составителях программ...".
Архив Карельского обкома КПСС. Ф. 3, оп. 4, д. 250, л. 6.
Кстати, и тот, кто готовил материал на арест составителей программ, сам не избежал ареста, как не сумели выкрутиться и многие члены тогдашнего Каробкома КП(б).
Кутерьма с запретами и разрешениями издавать про-граммы и учебники, учить ребят и студентов на родном языке наблюдается почти до конца пятидесятых годов. В том же тридцать седьмом году ЦК ВКП(б) принимает решение запретить преподавание на финском и карельском языках, а учебники сжечь. Дошло до того, что ЦК партии стал требовать, чтобы обком взял на себя контроль за сжиганием книг. И у первых секретарей райкомов Карелии не стало более важной задачи, чем регулярное докладывание обкому о сожженных книгах, причем райкомовцы педантично передавали сводки в Петрозаводск, точно они были из районов боевых действий.
Гитлеровцы в начале тридцатых годов тоже жгли книги, но старшее поколение помнит, какой крик подняли наши пропагандисты, называя подручных Гитлера фашистами. Чуть позже свои большевики бросились жечь не книги писателей, а учебники, на которых учились дети быть умными и добрыми. И ни тогда, ни много позже не прозвучало ни слова осуждения своих варваров. Вот вам разные оценки явлений одного порядка. После всего этого находится немало людей, которые носят на груди портрет величайшего палача всех времен и народов и даже кичатся этим, будто совершают великий подвиг.
Весной сорокового года ЦК ВКП(б) принимает совсем противоположного характера решение. Он требует начать в срочном порядке изучение финского языка во всех национальных школах и там, где учится хоть какое-то количество ребят карелов. Финский язык мгновенно стал обязательным для всех чиновников. Его интенсивно изучал первый секретарь ЦК компартии Г. Н. Куприянов, требуя от всех руководителей знания финского языка.
Началась страшная война. Она прокатилась не только по землям, но и по душам народов, круто изменив отношения между людьми, нациями, странами. Люди ожидали, что теперь все изменится, смягчатся сердца правящих чиновников и мир двинется в сторону большего удовлетворения нужд простого человека. Время шло, годы превращались в десятилетия, а изменений к лучшему не видели.
Возвращение тысяч и тысяч земляков из эвакуации из дальних краев Сибири, Урала, Средней Азии и ближних областей не принесло мира истерзанной земле Калевалы. Ядовитые семена, посеянные пропагандой превосходства праведного советского человека над прочими людьми мира, в данном случае над земляками, кто был в оккупации, дали жуткие результаты. Карелы на карелов стали коситься, думая, что одних пощадит рок, а других пихнут в Сибирь. Расчет ЦК партии оправдался.
