A A A Ц Ц Ц Ц

ШРИФТ:

Arial Times New Roman

ИНТЕРВАЛ:

х1 х1.5 х2

ИЗОБРАЖЕНИЯ:

Черно-белые Цветные
Ведлозерское сельское поселение
Пряжинский национальный муниципальный район

Баннер сайт Президентские 2024 1340х125 re

У командования задача была "не очень сложная": за неделю-другую научить нас рыть окопы, ходы сообщения, маскировать передний край обороны и раз-другой стрельнуть из винтовки и ручного пулемета.

Осуществление такой цели за столь короткий срок не являлось, как может показаться, фантазией. Сама обстановка накануне наступления Карельского фронта на Севере ускоряла нашу подготовку к боям. Была еще причина, известная только верхам: Сталин требовал не считаться с потерями ради достижения успеха.

Наших военачальников не заботило то, что нас бросают в бой почти не подготовленными. Линию фронта предстояло рвать с нашим участием.

Нас разместили в больших землянках, где было по щиколотку воды. Стоило открыть дверь, в нос ударял запах глины и болотной жижи. Тут же пополнение распределили по старшинам: кого готовить баню и санпропускник, кому прибираться в землянках или обслуживать офицеров.

Обмундирование: новенькие гимнастерки, брюки, ботинки американского производства и отечественные обмотки к ним, - получали в промежутках между хозяйственными делами. Кстати, ботинки из США пришлись всем по душе и, хотя бывалые фронтовики предупреждали, что мы с ними наплачемся, мы с удовольствием их обули. Вечером вернулись с мокрыми портянками.

Через сутки нашего пребывания в прифронтовой полосе мы узнаем, что находимся во втором эшелоне и являемся первым резервом обороны.

Ранним утром следующего дня нас построили и перед новобранцами встал среднего роста небогатырского телосложения старший сержант.

- Отныне - я ваш командир! - объявил он. - Фамилия моя - Бурый. Обращаться ко мне будете по званию: товарищ старший сержант. Вопросы есть? Три десятка пацанов вразнобой отозвались: "Нет!" Каждый, нюхавший горох, помнит своего первого командира, как школьник первого учителя. В моей памяти такое место занял старший сержант Бурый. Не только тем, что не орал на новичков, не шпиговал их без нужды. В отличие от известных мне командиров он никогда не матерился, не паниковал и имел мужество брать на себя ответственность за действия взвода. В тот же день он повел нас приводить в порядок траншеи, окопы и блиндажи второй линии обороны. Другие занимались рытьем окопов, ходов сообщений.

Многим из ребят работа оказалась не по силам. Но здесь им не сочувствовали и не позволяли хныкать. Бурый показывал, как работать с умом: и дело сделать и силы сэкономить. Вечером хотелось только одного - скорее бы добраться до нар. Едва вваливались в землянку, нас сортировали уже другие сержанты и старшины: одних - в боевое* охранение, других - в караул. Особых пояснений не было: примыкай к старшему наряда и слушайся его.

Как-то старший сержант построил роту и объявил, что сейчас мы принимаем военную присягу. Присяга? Что это такое? Хотя бы кто-то рассказал! Мы притихли. Старшой был сегодня в новой гимнастерке, строг и торжествен. На груди у него отсвечивал алым орден Красной Звезды. Рядом - медаль "За боевые заслуги" и несколько желтых и красных полосок. Непроизвольно подтянулся и подравнялся строй. Вот, оказывается, какой наш командир! У офицеров, что стоят сзади, ни орденов, ни нашивок.

Бурый читал перед строем текст присяги, а мы повторяли его за ним. Многих слов не понимали вовсе. Вскоре прозвучало:

- Все, товарищи красноармейцы! Поздравляю вас с принятием присяги!

Только отзвучало "разойдись!", спрашиваю старшего сержанта о нашивках.

- Вам бы, товарищ красноармеец, лучше их не иметь!

Это о ранениях. ..

- Так вас?...

- Да, .... четыре раза. Три - несильно зацепило, а вот четвертый... поэтому я и здесь.

Как такого командира не уважать!

Мы продолжали "ишачить", рыли окопы, охраняли ту заветную черту, от которой отступить никак нельзя, а вот отвести ее к госгранице жизненно необходимо!

Однажды, после нашего пребывания во втором эшелоне около недели, старшему сержанту захотелось блеснуть перед начальством нашей удалью и молодцеватой выправкой, а заодно - своим воспитательским умением. Едва нас построил, раздалась команда:

- Запе-ва-а-й!

Однажды прорепетировали в землянке и уже "Запевай!" Не получится, уважаемый товарищ командир! И все же распелись.

Сержанту не нравилось - песня не получалась боевой и дружной. Он остановил строй. Чуточку пожурил нас и вновь: "Запевай! Вперед!" Теперь песня вроде как пошла, но исполнение опять не устраивало нашего воспитателя. Он прошелся вдоль строя, с интересом всматриваясь в каждого. Возле меня замедлил шаг.

- Интересно, а почему ты не поешь?

- Нет голоса! - отвечаю. Думал, Бурый отойдет. Боялся,

что он обозлится, рассвирепеет. А он тихо так спрашивает:

- Ну-у, скажи, в лесу бывал?

- Вырос там!

- И случалось, что блуждал? - продолжал допытывать ся старшой.

- Не один раз.

- А выбирался как?

- Орал! - отвечаю ему, пытаясь не сбиться с ноги.

- И здесь ори! - засмеялся он и отошел.

После того случая я с удовольствием горланил в строю. Такое пение мне очень нравилось и поддерживало бодрый солдатский дух целых девять лет.

Сайт Vedlozero.ru использует cookies, которые сохраняются на Вашем компьютере. Нажимая СОГЛАСЕН, Вы подтверждаете то, что Вы проинформированы об использовании cookies на нашем сайте.
Согласен