A A A Ц Ц Ц Ц

ШРИФТ:

Arial Times New Roman

ИНТЕРВАЛ:

х1 х1.5 х2

ИЗОБРАЖЕНИЯ:

Черно-белые Цветные
Ведлозерское сельское поселение
Пряжинский национальный муниципальный район

День выхода на полевые учения выдался, словно по заказу. С самого раннего утра ярко светило солнце. Даже хмурый север иногда способен подарить солдату такой яркий денек. Снег к обеду будто съежился под лучами солнца. Сугробы приосели, разрыхлились, и на пешеходных дорожках появились робкие намеки на первые весенние лужицы. Наши души тоже немного как будто приоттаяли.

С утра мы держали боевой экзамен перед высокой комиссией у самого Белого моря. К вечеру валенки солдат промокли, и каждый из них весил с пуд. В первый день на , полигоне нам предстояло отстрелять из винтовки, потом из автомата ППШ и ППС и, если ничто не помешает, из ручного пулемета, который был моим личным оружием.

На второй день планировалась штыковая атака. До начала атаки должна была пройти артподготовка и смести с нашего пути препятствия: "ежи", колючую проволоку, огневые точки "противника". Атака предполагалась с участием танков. Таков был план нашего экзамена. 

Мы понимали, что самое страшное не атака, не штыковой удар (хотя все это было еще условным понятием), не преодоление минных полей и заграждений. Пока нам не грозило взорваться на "чужих" минах или быть проколотыми во время атаки вражескими штыками. Пугало другое, у нас были боевые противотанковые гранаты.

Еще с фронта мы знали, что взрывная волна может ранить или убить солдата, бросившего гранату, если он не успеет надежно укрыться. А если у него не хватит силы забросить ее на нужное расстояние, к примеру, чтобы уничтожить идущую машину противника? Но еще хуже, если граната упадет рядом, от неумелого обращения или паралича воли. Все эти вопросы с тревогой обсуждались в отделениях. Страхи ребят дошли до ротного командира. Во взводы пришли офицеры еще раз проинструктировать и рассеять опасения. Им удалось убедить нас, что при правильном обращении граната страшна только для врага.

Наконец, наступил последний день испытаний.

Чуть свет нас подняли по тревоге. Где-то в стороне грохотала артиллерия. По всей видимости, 75-миллиметровые пушки вели огонь по ранее пристрелянным целям.

Оказывается, стреляли-то выше наших голов. Били по переднему краю, куда нам предстояло броситься. Мы мигом заняли места в окопах и тут началась паника. Кое-кто пытался смотать, как говорится, удочки. Не позволили. Среди чада и грохота впереди появились танки. Всмотрелись - танкетки. Даже они показались нам настоящими чудовищами.

- Отделение, приготовить гранаты! - слышим надрывный голос Кочуры. - Гранатами уничтожить танки!

Хорошо командовать. А брось-ка сам гранату. Да ты ее едва поднимешь, гномик.

Танкетки, двигавшиеся довольно стремительно, по крайней мере, так нам казалось, вдруг остановились, башни начали поворачиваться в нашу сторону. Видимо, танкисты решили ошеломить нас "прицельным огнем". А может, просто напугать, а потом "проутюжить" окопы. Тут-то и полетели первые гранаты. Раздались оглушительные взрывы. Я выжидал, еще не решаясь бросить.

- Ты чего дрейфишь? В штаны уже наклал? - разорался надо мной Кочура. И, глядя, как я слежу за танкеткой, ползущей прямо на мой окоп, приказал: - Бросай, сукин сын! Себя и меня под монастырь подводишь!

- Зачем сейчас бросать? - спокойно отвечаю ему. - Граната не долетит до машины. Подожду малость...

- А не струхнешь? - никак не угомонится отделенный, - граната серьезная. Разнесет к чертовой матери!

- Ну уж нет! И брошу, и соседей предупрежу! – кричу Кочуре, каждым нервом ощущая с лязгом надвигающуюся махину.

Бросить гранаты мне не удалось. Минуту-другую спустя, танкетки стали пятиться, ухая холостыми для острастки нашего брата. Только они скрылись за бугром, как у меня проклюнулась мысль: "Хана! Быть мне на губе суток этак десять... Кочура решил, что я струсил..." Из отделения гранаты не бросили я да мой сосед. Ну, думаю, вдвоем сидеть на гауптвахте будет все же не так тоскливо. ,

Каково же было мое удивление, когда после возвращения с полигона батальон построили, и перед строем нам объявили благодарность.

Это была первая благодарность, звучавшая в присутствии трех рот. Не скажу, что раньше у меня не было поощрений. Самую первую благодарность объявил мне старший сержант Бурый. Вторая была от самого Верховного Главнокомандующего за успешное завершение операции по освобождению КФССР. Благодарность в виде листка. От самого Сталина. Нынешняя благодарность все же острее тронула душу. Ее объявили в присутствии моих товарищей.

 

Сайт Vedlozero.ru использует cookies, которые сохраняются на Вашем компьютере. Нажимая СОГЛАСЕН, Вы подтверждаете то, что Вы проинформированы об использовании cookies на нашем сайте.
Согласен