Из выступлений представителей Министерства просвещения и представителей научной и художественной общественности
В. Степанов, министр просвещения Карельской АССР:
Министерством просвещения подготавливается в 1990–1991 гг. эксперимент по преподаванию в начальных классах некоторых школ Олонецкого и Пряжинского районов карельского языка и в Шелтозерской средней школе – вепсского языка. Существует договоренность с научными сотрудниками Института языка, литературы и истории Карельского филиала Академии наук СССР по созданию букварей и другой учебно-методической литературы. Букварь карельского языка уже создан, и требуется его срочное рецензирование специалистами и опытными учителями, владеющими карельским языком (ливвиковским, т. е. олонецким наречием). В 1989 году букварь карельского языка должен быть издан, к 1990 году планируется издание букваря вепсского языка.
С. Михайлов, заведующий музеем истории Карельского пединститута:
В республике, носящей одноименное название, карельский язык в школах совершенно не упоминается, а дети-карелы стесняются говорить на родном языке, на котором дома общаются их родители и бабушки. И это тоже одна из причин уменьшения численности этих народов. В этой ситуации совершенно необходимо возрождение и развитие карельской письменности. Успеха здесь можно достичь только в единстве инициативы «сверху» и «снизу». Инициатива населения может быть организована обществом изучения и развития карельского и вепсского языков, или можно его назвать обществом по развитию карельской и вепсской культуры. Цель общества: распространение знаний об истории этих народов, их духовной и материальной культуре и языке. Оно могло бы заняться организацией лекториев, чтением лекций, проведением конференций, праздников языка, созданием литературы, телевизионных и радиопередач на карельском и вепсском языках.
В. Машин, заведующий финской редакцией издательства «Прогресс»:
Я могу только приветствовать то, что уже в самое ближайшее время в школах Олонецкого и Пряжинского районов начнется обучение детей родному карельскому языку.
Очень хорошо, что к этому времени школы получат букварь карельского языка. Но этого мало. Необходимо, мне кажется, оперативно подготовить и издать хотя бы небольшую книжку для чтения, а в недалеком будущем и содержательную, интересную хрестоматию. Да и вообще следовало бы расширить рамки издательской и печатной деятельности на карельском языке. Лично мне непонятно, почему газета «Неувосто-Карьяла» и журнал «Пуналиппу» до сих пор ничего не предпринимают в этом направлении, хотя речь об этом шла неоднократно. И существует опыт издания на карельском языке в предвоенные годы. Думается, что в наших архивах сохранилось немало хорошего и полезного для сегодняшнего дня, и на это стоило бы обратить внимание. А создание самодеятельного общества по развитию карельской культуры как координирующего общественного органа имело бы огромное значение.
Г. Керт, доктор филологических наук:
Трудно переоценить значение сегодняшнего совещания. Воссоздание письменности укрепит общественные функции карельского языка, поможет кодифицировать его нормы. В то же время оно даст импульс сохранению и развитию национальной карельской культуры во всем ее многообразии (литература, фольклор, музыка, народные обычаи и обряды, ремесла и многое другое). Необходимо создать комплексную программу по сохранению и развитию национальной культуры в республике. Чрезвычайно важно поддерживать и развивать культуру межнациональных отношений в условиях нашей многонациональной республики. Необходимо, чтобы все народы и народности, имеющие равные юридические права, смогли фактически, на деле реализовать свои национальные потребности. Нет интернационального без национального.
Успех этого большого дела во многом будет зависеть от того, насколько поднимающаяся инициатива снизу будет поддержана соответствующими государственными организациями.
П. Зайков, доцент, кандидат филологических наук:
Знания о карельском языке даже у живущих в нашей республике порой очень приблизительные. В школах ведь об этом почти не говорят, на страницах газет и журналов заметок о карельском языке тоже не найдете. Вопрос о том, почему карелы до сих пор не имеют письменности, вот уже в течение нескольких десятков лет упорно замалчивается. Нежелание поднимать и решать эту проблему, во-первых, загоняет саму проблему в угол; во-вторых, играет на руку тем, кто считает, что в нашей стране национальные вопросы решаются удовлетворительно. Авторитет карельского языка в нашей республике сейчас чрезвычайно низок. Дети перестают даже в семьях говорить на родном языке, стесняются его и даже требуют от родителей, чтобы они говорили только по-русски. Некоторые, у кого родители являются карелами, при получении паспорта меняют свою национальность.
У нас в Карелии финский язык в настоящее время преподается в 36 школах. Это хорошо. Удивляет же другое: вводя финский язык в карельские школы, мы якобы решаем проблему преподавания родного языка. Считать так значит быть на такой позиции, что родным для карел является финский язык. Но когда мы наконец усвоим, что родным для карел является карельский, а финский – для финнов? Когда мы усвоим, что карельский язык является таким же самостоятельным языком, как финский, эстонский, вепсский и другие финно-угорские языки? Когда мы усвоим, что письменность на финском языке не заменяет и не может заменить карельской письменности?
М. Муллонен, заведующая кафедрой финского языка и литературы ПГУ:
Я поддерживаю идею создания общества карельской и вепсской культуры. Воссоздание карельской письменности следует начать с создания творческой группы, способной подготовить учебные пособия для начального обучения. По вепсскому языку такая группа уже создана. Если будут изданы букварь и книга для чтения на карельском языке, думаю, что многие учителя финского языка, работающие ныне в Олонецком районе и владеющие карельским языком, могут после краткосрочных подготовительных курсов вести начальное обучение родному языку.
Подготовку учителей карельского и вепсского языков на первых порах можно было бы осуществлять на кафедре финского языка и литературы университета с привлечением специалистов по этим языкам из филиала АН СССР. Можно бы использовать и богатейшую фонотеку ИЯЛИ.
Н. Филатов, старший редактор главной редакции радиопередач на финском и карельском языках:
На отделение карельского языка Петрозаводского университета в 1939 году была принята группа молодежи, около 40 человек. В архивах, возможно, сохранились учебные программы этого отделения.
В дошкольном педучилище, в пединституте и на отделении финского языка госуниверситета надо организовать факультативы или какую-то другую форму оказания методической помощи для будущих специалистов, которые будут обучать детей карельскому языку. <...>
З. Строгальщикова, кандидат филологических наук:
Обсуждение проблемы очень своевременно. Как показало исследование, у вепсов объективно происходит постепенный переход народности на русский язык. Это последствия отсутствия письменности, литературы на родном языке, интереса к нему средств массовой информации. Поэтому изучение вепсского языка в школе поднимет пошатнувшийся престиж языка и, будем надеяться, изменит отношение к нему самого народа. Важно и то, что большинство населения было за введение вепсского языка в школе.
Нужно менять не только отношение к национальным языкам, но и в целом к национальным культурам. То же исследование показало, что вепсы мало знают о происхождении своего народа, основных этапах его истории. Необходимо срочно вводить преподавание народоведения. Стоит подумать и о предмете «Народы Карелии».
У. Конкка, фольклорист, кандидат филологических наук:
Старый учитель, известный у нас поборник карельской культуры М. П. Пирхонен из поселка Калевала (к нашему прискорбию, недавно скончавшийся) писал буквально следующее в последние дни своей жизни: «Установилось мнение, что истинный патриот тот, кто у себя дома не говорит на родном карельском наречии». <...>
Надо всеми силами и средствами воспитывать в людях уважение к своей культуре и родному языку. Важную роль здесь могла бы сыграть пресса. Почему бы не печатать в районных газетах время от времени материалы на карельском языке? Знаете, как приятно представителю «бесписьменной» народности увидеть в печатном слове свою родную речь.
Р. Пелля, заведующий редакцией литературы на финском языке издательства «Карелия»:
Уже несколько лет в своих публичных выступлениях я говорю, что издательство выпускает литературу на трех языках: русском, финском и карельском. Так что утверждение о том, что карельского языка как письменного не существует, не может быть принято как абсолютно бесспорное. Мы выпустили уже три поэтические книжки Владимира Брендоева, пишущего на диалекте олонецких карел; сейчас в производстве его прозаическая книжка «Кюльмил» («На постое»). Герои романа Артема Степанова говорят на северно-карельском диалекте; в книге «Сказ о Костомукше» вы найдете целые рассказы, написанные на этом диалекте. Другое дело, что не существует единого литературного карельского языка и зафиксированных его норм.
Л. Маркианова, кандидат филологических наук:
В Карелии в результате определенных умозрительных представлений карельский язык, которым народ пользовался веками и который, несмотря ни на что, до сих пор бытует, и больше того – на нем существует богатейший фольклор, постепенно начал квалифицироваться как ненужный. По всей видимости, нам сегодня не удастся оставить эту проблему без внимания, и именно к языку, как к первоэлементу, основному компоненту культуры и показателю этнической принадлежности народа, необходимо обратиться прежде всего. Настала пора от разговоров, продолжающихся не один год, переходить к делу. Нужна конкретная программа действий на уровне соответствующих инстанций.
