В число наиболее заметных вопросов общественной жизни республики в последнее время выдвинулся языковой вопрос, вернее сказать, один из наиболее застарелых и потому болезненных и трудноразрешимых его аспектов о введении в жизненную практику письменной карельской речи.
При внимательном рассмотрении конкретный языковой вопрос вырастает в многоаспектную проблему. Чтобы родилась новая письменность, новый литературный язык, недостаточно одних лишь объективных условий, созданных для всех народов страны, нужны и субъективные факторы – внутренняя потребность народа в языкотворческой деятельности.
На наш взгляд, сегодня речь должна идти не о том, вводить или не вводить в практику жизни письменный карельский язык. Вводить. Больше шансов для решения этой языковой проблемы в Карелии история просто не предоставит. Дальнейшее промедление может лишь ускорить процесс размывания карельского языка, существующего пока еще в устной форме. Однако надо думать и о том, где и как вводить новую письменность.
Карелия знакома советским людям как уникальный во многих отношениях уголок нашей необъятной страны. Русские былины, «Калевала», Кижи – примеров множество. Как к явлению уникальному можно относиться и к национальной карельской литературе. На первый взгляд, в том, что национальная литература коренного населения бытует не на своем родном языке, есть чтото от парадокса. Но так может показаться только на первый взгляд.
Как известно, диалекты северных и южных карел имеют заметные различия. Суть их, говоря упрощенно, состоит в том, что диалект калевальских карел близок современному финскому языку. Для южных же карел финский язык не столь близок и, соответственно, менее понятен.
В рецензии на книгу Берга «Песни разных народов» Н. Г. Чернышевский писал, что только образование дает национальности индивидуальность и простор для выявления своего подлинного лица. Северные карелы, народ, донесший до нас гениальные творения устной человеческой культуры – «Калевалу», «Кантелетар», являющиеся общим достоянием и карел, и финнов, издавна опирались на родственный финский язык как доступное для них средство усвоения общечеловеческих ценностей. Еще до революции в Северной Карелии стихийно возникали школы, в которых местные крестьяне учились финской грамоте. В очерке «Народные просветители» о таких школах рассказывает писатель Пекка Пертту.
В первые годы Советской власти благодаря финскому языку северные районы Карелии совершили громадный скачок в культурном развитии. В северных районах, как справедливо отмечает А. Афанасьева в «Ленинской правде», «успешно развивались школьное образование, печать, росло движение рабселькоров, писавших на финском языке». Таким образом, в первые десятилетия после победы Октября финский язык верно служил благородному делу приобщения неграмотного в массе своей карельского народа к достижениям культуры, помог ему выразить свою индивидуальность, осознать себя. Поэтому нет ничего случайного в том, что именно в северных районах республики выросло первое поколение карельских писателей, творчество которых успешно начало развиваться на финском, практически ставшем им вторым родным, языке.
Непоследовательная языковая политика нанесла непоправимый ущерб национальнокультурному строительству в республике. В частности, отмена преподавания на финском языке в карельских школах была просто бедствием для карельской культуры. Трудно поэтому согласиться с мнением А. Афанасьевой, без оговорок утверждавшей в статье, что эта акция «была объективно необходимой». Именно в те годы начался процесс забвения языка. К чему это привело, можно судить на примере национальной литературы. За первым поколением писателей – карел, пишущих о карелах и для карел, за поколением, которое сейчас достигло почтенного возраста, не идет следующее поколение.
Из вышесказанного следует: в условиях Северной Карелии, имеющей глубокие традиции в «приобщении» к финскому языку, на котором создана развитая национальная карельская литература, единственно верным путем было бы сегодня и в будущем всемерное повышение роли, удельного веса финского языка в каждодневной практической жизни местного населения.
Для создания литературного языка, как известно, необходимо иметь несколько условий: потребность народа в нем, начатки литературы и, нередко, энтузиазм личности. В истории создания других литературных языков не раз случалось, что на процесс формирования языка решающее воздействие оказывало творчество того или иного деятеля культуры. В истории финского языка, например, такой личностью был Лённрот. Призвав на помощь народную поэзию, не только финскую, но и карельскую, Лённрот сумел объединить разные диалекты Суоми в едином литературном языке.
Сейчас в Советской Карелии иная языковая ситуация, иные реалии. Общественные заботы, тем не менее, схожи: быть или не быть новой письменности, новому литературному языку.
Одним из важнейших аргументов в пользу создания новой письменности, на наш взгляд, служит литературное творчество коренных карел, выходцев из народной среды – таких, как Павел Лукин, уже ушедший от нас, и Владимир Брендоев, творчество которого известно не только в нашей автономной республике, но и читателям всей страны и Финляндии. Создавать художественные произведения в условиях, когда твой родной язык живет только в устной речи и твой народ в большинстве своем может тебя как автора только услышать, но не прочесть, – это ли не проявление языкотворческих потребностей народа?!
Нам представляется реальным для южных карел использовать в качестве основы для формирования нового литературного языка ливвиковский диалект карельского языка, который на сегодняшний день более активно проявляется в общественной и культурной жизни республики. Памятуя о наличии людиковского диалекта, диалекта тверских карел, мы, тем не менее, считаем целесообразным вести разговор об использовании ливвиковского диалекта как языкаосновы. Именно на ливвиковском диалекте созданы и создаются художественные произведения. Важно, что именно на этом диалекте создан и ожидает своего времени на столах ученых букварь карельского языка.
Один из наиболее острых аспектов многослойной проблемы создания нового языка: какой алфавит избрать – латинский или кириллицу?
Вопрос важнейший. Решение его подсказывает сама жизнь, практика многонациональной советской литературы.
В нашей стране многие ранее бесписьменные народы обрели свой письменный язык в 30е годы. Опыт, накопленный за десятилетия существования новописьменных языков, свидетельствует, что языки, принадлежащие одной языковой семье, должны жить на едином алфавите. К примеру, поспешно введенные в 30е годы алфавиты, как показало время, нарушили естественные контакты между родственными советскими литературами тюркоязычных народов. И это уже научный факт.
В результате интенсивных контактов односемейные в основе своей языки могли бы обмениваться обретениями в плане лексики, стилевых возможностей, синтаксических конструкций, затрагивающих всю систему изобразительновыразительных средств. Многочисленные поздние научноорганизационные усилия по унификации алфавитов тюркских языков ни к чему не привели.
В нашей ситуации это означает, что для любого новописьменного языка прибалтийскофинской группы следовало бы принять латинскую графику, то есть алфавит, на котором сегодня создаются финская, эстонская, венгерская и, кстати, национальная карельская литература.
Латинская графика имеет для карельской письменности свои преимущества: она в состоянии без дополнительной «подгонки» передать особенности карельской фонетики, что апробировано как советскими, так и зарубежными лингвистами, занимающимися исследованиями карельских диалектов.
Она создала бы возможность для южных карел беспрепятственно знакомиться со своей, уже существующей родной карельской литературой, которая практически использует финскую графику (творчество В. Брендоева, П. Лукина), и с многочисленными публикациями фольклорных, этнографических, лингвистических материалов традиционной карельской культуры, которые также печатаются с помощью латинского алфавита. Наконец, через латинский алфавит облегчилось бы знакомство карел с богатой художественной и научной литературой Финляндии.
Теоретически возможности каждого национального языка беспредельны, но богатства, составляющие гордость каждого высокоразвитого литературного языка, особенно молодым литераторам еще предстоит выработать. Новый неокрепший язык без поддержки родственных языков встретится с неоправданными трудностями, которые могут приостановить его рост.
Рассуждая о создании нового литературного языка, нельзя забывать о таком немаловажном обстоятельстве, как существующая на финском языке развитая национальная литература Карелии. Будущее национальной литературы зависит как от читателей, так и от писателей. Из читательской среды выдвигаются талантливые, одаренные личности, способные принять эстафету из рук литераторов старшего поколения. К читателям обращаются авторы, когда создают свои произведения. Вся жизнь литературы – в общении, во взаимообогащении этих двух неразъединимых элементов. Если не будет читателей, то не появятся и писатели.
Создание письменности на карельском языке – жизненно важное условие для дальнейшего развития национальной литературы и в целом культуры карельского народа. С появлением письменности значительно расширится круг потенциальных читателей национальной литературы, а значит, возрастет возможность появления новых литераторов, столь ожидаемых сегодня и столь необходимых сегодня своему народу. Но это будет возможно лишь при условии принятия латинского алфавита как рабочего для новых письменных языков прибалтийскофинской группы.
Альтернативы здесь не видно. Без традиций, без преемственности, замыкаясь в рамках своего языка, новой самобытной литературы наличными силами уже не создать. Можно ввести грамоту на кириллице, но в таком случае нельзя строить далеко идущие планы – язык будет жить, обогащаться, расцветать только в условиях свободного, естественного, творческого бытования.
Повторим еще раз: если ответственно подходить к решению языкового вопроса и вводить новую письменность для карельского или вепсского народа, то необходимо принимать во внимание не только те условия и факты, которые, возможно, в большом количестве предстают перед нами сегодня. Надо думать о будущем.
В «Критических заметках по национальному вопросу» В. И. Ленин подчеркивал, что «есть только одно решение национального вопроса… и это решение – последовательный демократизм». Эта мысль В. И. Ленина и должна лечь в основу мероприятий по введению в жизнь новой письменности.
Пора. Не зря говорится: где не было начала, не будет и конца.
Э. Алто, У. Конкка, Р. Котты,
научные сотрудники Карельского филиала Академии наук СССР.
