Языковые проблемы нашей республики волнуют людей самых разных по возрасту, профессии, национальной принадлежности. Высказываются различные, порой противоречивые мнения. В ряде же публикаций даже не специалисту видны ошибки.
Есть досадные неточности в хорошей, по сути, статье А. Проккоева «Вначале была кириллица». Автор видит проявления национализма в том, что некоторые эстонцы едва владеют «государственным языком своей страны». Но в нашей стране нет единого, так называемого государственного языка! Все языки у нас равны, все в равной степени государственные. В свое время В. И. Ленин по этому поводу говорил, что демократическое государство «...безусловно должно признать полную свободу родных языков и отвергнуть всякие привилегии одного из языков» (Полн. собр. соч., т. 25, стр.71–72). Поэтому в плохом знании русского языка некоторыми жителями союзных республик нельзя усматривать элементов национализма. Другое дело, что от незнания языка межнационального общения такие люди много теряют.
Противоречива статья А. Яковлева «Не хранить, а охранять». С одной стороны, автор справедливо отмечает, что «культура, язык не существуют сами по себе, в отрыве от среды». С другой, полагает, что культура и народ – разные понятия. При этом он пытается на примере арабов, народа майя, латинского языка доказать возможность существования языка и культуры в отрыве от народаносителя. Ошибочно полагая, что афганцы относятся к арабским народам, автор делает неверный вывод о том, что «единый народ» (арабы) существует без «единого языка». Но арабские народы пользуются единым арабским литературным языком! И нет ничего удивительного в том, что они не понимают афганцев, ведь последние относятся к совершенно другой языковой семье. То же обстоятельство, что многие майя владеют испанским, вовсе не означает, что они отказались от своего родного языка. У этого народа даже существует письменность на основе латинского алфавита. Именно поэтому живет и развивается его культура. И ведь сейчас разговор идет не о сохранении «пришитой к истории, пронумерованной и скрепленной» культуры исчезнувших народов, а о сохранении и приумножении живой культуры. А она, по мнению самого А. Яковлева, «должна иметь носителей. И жизнь ее в развитии».
Автор считает неизбежным исчезновение так называемых малых народов в процессе ассимиляции. Действительно, в свое время многие финноугорские народы влились в формирующуюся русскую нацию. По мнению авторов «Сопоставительной грамматики эстонского и русского языка», «русские, хотя и говорят на одном из славянских языков, сами по своему происхождению в значительной мере являются «братьям по крови» эстонцев и финнов» (а также карел и вепсов). Однако в настоящее время, по мнению ученых, даже значительное число национальносмешанных браков совсем не обязательно сопровождается исчезновением самых малых народов. Согласно марксистской концепции, национальная принадлежность определяется не столько кровью, генами, сколько воспитанием, приобщением к определенной культуре. Не естественные ассимиляционные процессы сами по себе, а неразвитость культуры – главная причина уменьшения численности карел и вепсов. Кстати сказать, численность большинства народностей нашей страны не только не уменьшается, а растет.
В самом факте неразвитости культуры в данный исторический период нет ничего обидного для народа. Мы еще плохо знаем законы, по которым развиваются этносы. По мнению интереснейшего человека и ученого Л. Гумилева, в каждом этносе скрыт огромный творческий потенциал. Народы реализуют его поразному и в разное время. И то, что карелы только сейчас подошли к решению вопросов, которые многие (далеко не все!) народы для себя уже решили, говорит лишь о том, что у них еще все впереди.
Многие молодые люди считают, что научнотехническая революция с ее мощным интегрирующим началом неминуемо приведет к ликвидации национальных различий. Япония – прекрасный пример того, как высочайший прогресс может гармонично сочетаться с бережным отношением к национальным культурным традициям. Недавно на страницах «Литературной газеты» академик Д. С. Лихачев высказал интересную мысль о том, что «научнотехнический прогресс не может сам по себе быть целью человечества, цель – достижение высокой культуры». Если же учесть, что культура всегда конкретна, всегда национальна, то становится понятно, почему при Фонде культуры создается совет по малым народностям.
В силу своего происхождения мне одинаково близки судьбы как карельского, так и финского народов и языков. Безусловно, между ними есть различия, но общего неизмеримо больше. Знаю карел, вепсов, которые изучают финский язык, поскольку видят в этом залог сохранения своего национального самосознания. Сам учу финский и при этом нередко обращаюсь к карельскому фольклору. Стихи же Брендоева, пишущего на ливвиковском диалекте, читаю с помощью... финскорусского словаря, так как карельскорусского, увы, еще нет. И карельский фольклор и современная карельская поэзия издаются на латинском алфавите. Не лучше ли, действительно, как и пишет А. Пахомов, не изобретать велосипед, а пользоваться тем алфавитом, который уже вошел в жизнь? Что же касается автономии для вепсов, то ее, конечно же, нужно создать. И чем раньше, тем лучше.
С тяжелым чувством прочел статью А. Белякова «Не совершить новой ошибки». Помоему, сама идея заживо похоронить язык, намотав его на магнитофонные пленки, растасовав по папкам, не отвечает духу времени. Старым повеяло от фразы: «В чем превосходство финского языка над русским для карела?» Живо напомнила она те времена, когда целые народы противопоставлялись друг другу.
И разве можно потребительски относиться к родным языкам, делать мерилом их ценности возможность получения образования, пусть даже и высшего. Помоему, у нас хватает дипломированных манкуртов. Тем более что никто не ставит под сомнение необходимость знания русского языка. Насколько я понимаю, речь сейчас идет не о какомто языковом перевороте, а о том, чтобы в тех местах, где еще звучит карельская речь, создать условия для ее сохранения и развития. И вряд ли обилие диалектов и говоров, свойственное и развитым литературным языкам, будет препятствовать воссозданию карельской культуры. Собственно, этот процесс уже идет.
Ф. Мишин
