A A A Ц Ц Ц Ц

ШРИФТ:

Arial Times New Roman

ИНТЕРВАЛ:

х1 х1.5 х2

ИЗОБРАЖЕНИЯ:

Черно-белые Цветные
Ведлозерское сельское поселение
Пряжинский национальный муниципальный район

В настоящее время в Советском Союзе проживает около 140 тысяч человек карельской народности, из них 133 тысячи в Российской Федерации. Основная часть карел расселена в КАССР (81,3 тысячи человек, или 59 % от их общей численности).

Важной проблемой нашей автономной республики являются проблемы языка, литературы и культуры карельской народности. Вопросы практического претворения в жизнь языковой политики в республике наметились в 1921–1924 гг. в связи с государственным строительством. Обсуждение вопросов о создании карельской письменности было сформулировано в документах партийных и советских органов, которые сводились к констатации нецелесообразности создания карельского литературного языка изза его диалектной раздробленности и близости языка северных (калевальских) карел к финскому и значительного приобщения ливвиков к русскому языку. Было введено два литературных языка: для северных карел – финский, для южных – русский, с оговоркой добровольности выбора для карельского населения.

В деятельности государственного аппарата, образовательной и просветительной работе было рекомендовано практиковать устные диалектные формы карельского языка.

В 30–е годы в Карелии резко изменилась национальнодемографическая ситуация в связи с притоком рабочей силы извне. Многонациональность республики ставила новые проблемы при решении вопросов языковой политики: ситуация требовала языка межнационального общения. Такую функцию мог выполнять лишь язык большинства населения (русские составляли в 1933 году 60,2 процента от общего числа). Этим языком мог быть русский. Вопросы языковой политики вновь встали на повестку дня.

Пленум Карельского обкома ВКП(б) в августе 1929 года принял постановление, в основу которого были положены тезисы секретаря обкома Г. Ровио. В качестве единого, объединяющего все диалекты и говоры карельского языка, был введен финский литературный язык, в целях приобщения к русской культуре как «дополнительно изучаемый предмет» – русский язык. Цели, предусмотренные постановлением, – приближение диалектов карельского языка к финскому литературному языку, – на самом деле означали финнизацию карельского народа, замену его родного языка чужим.

Как в исторической, так и в лингвистической науке того времени господствовала «емская теория» происхождения карельского народа, пропагандируемая финскими учеными, согласно которой происхождение карел возводилось к племени емь, одному из племен, принявших участие в формировании финского народа. Речь северных и южных карел (ливвиков) рассматривалась как диалект финского языка.

Партийное и советское руководство республики выдвигало идею внедрения единого финского языка как объединяющего языка и у ингерманландцев Ленинградской области и калининских карел, что, однако, встретило резкое осуждение со стороны партийных и советских органов Московской области.

В 1930 году началась разработка карельской письменности для калининских карел, что было одобрено Президиумом Совета Национальностей на заседании 25 апреля 1931 года.

Этим же постановлением было рекомендовано Карельской АССР начать работу по созданию карельского литературного языка. Однако совещание партийного актива, состоявшееся 12 мая 1931 года, не поддержало предложение Совета Национальностей, считая проводимую языковую политику в республике правильной, ограничившись лишь констатацией некоторых ошибок в решении языковых вопросов, в частности, слабого использования диалектов карельского языка в печати, книгоиздании, школьном образовании. Вопрос был доведен до ЦК ВКП(б). В октябре 1931 г. бюро Карельского обкома партии отметило, что ЦК ВКП(б) поддерживает решения республиканского совещания, а в феврале 1933 г. Президиум ВЦИК признал нецелесообразность перехода с финского языка на карельский.

Однако, несмотря на явную тенденцию искусственного расширения общественных функций финского языка, языковые процессы, происходившие в республике, ясно показывали возрастающую тягу карельского населения к овладению русским, который выполнял функцию языка межнационального общения.

Преимущественное внимание к вопросам введения финского языка привело к ослаблению обучения русскому языку, что не могло не сказаться на знаниях учащихся, их подготовленности к дальнейшему овладению профессиями.

Негативные стороны языковой политики стали предметом обсуждения на пленуме Карельского обкома ВКП(б), состоявшемся в сентябре 1935 года, в подготовке которого принял участие Ленинградский обком партии. Пленум осудил ошибочность обязательного обучения на финском языке, было признано также ошибочным игнорирование стремления карел и вепсов к овладению русским языком. Однако пленум счел нужным оставить неизменной практику функционирования в обучении двух литературных языков – финского и русского, восстановив лишь принцип добровольности выбора между двумя языками. Рекомендовалось шире использовать диалектные формы карельского языка. Таким образом, вопросы языковой политики в республике были возвращены к ее исходным рубежам – к решениям 20х годов.

В августе 1937 года в Петрозаводске состоялась лингвистическая конференция, на которой обсуждался вопрос о едином карельском литературном языке для всего карельского народа СССР. Были подготовлены соответствующие учебники (букварь, книга для чтения, арифметика). Стала выходить газета на карельском языке «Северная Карелия», журнал «Карелия», был начат выпуск литературы на карельском языке, предусматривались переводы политической литературы. Однако карельскому литературному языку было суждено существовать недолго. В начале 1940 г. в связи с преобразованием Карельской АССР в КарелоФинскую ССР финский литературный язык был вновь введен в качестве второго литературного языка, он стал обязательным в школах с карельским контингентом учащихся.

Причины неудачи создания карельской письменности видятся как в политической непоследовательности проведения языковой политики, так и в чисто научных, лингвистических подходах к решению вопроса. Язык, прошедший многовековую «узкую специализацию» как средство общения в производственной, семейнобытовой сферах и как форма устнопоэтического творчества, не был готов к выполнению расширившихся общественных функций. Не лучшим образом отвечал и выбор диалектной базы для письменного языка. В основу грамматики Д. В. Бубриха был положен ливвиковский диалект, «разбавленный» собственнокарельскими явлениями.

Разработанный алфавит на основе русской графики скорее всего представлял механический перенос русского письма на карельскую почву, он не соответствовал карельской фонологической системе. На практике это привело к усложнению норм орфографии, которые неоднократно пересматривались и уточнялись, что усложняло издательское дело. Все сказанное привело к тому, что народ не признал и не узнал своего языка. При создании письменности не был учтен опыт других финноугорских народов, особенно близкородственных – эстонского и финского.

Все народы нашей страны добровольно, без принуждения приняли русский язык в качестве языка межнационального общения. Но мы не можем считать себя настоящими интернационалистами, если не будем знать язык и историю, не будем уважительно относиться к культурным ценностям народа той республики, в которой мы живем.

А. Трофимов, заместитель председателя Совета Министров КАССР.

Сайт Vedlozero.ru использует cookies, которые сохраняются на Вашем компьютере. Нажимая СОГЛАСЕН, Вы подтверждаете то, что Вы проинформированы об использовании cookies на нашем сайте.
Согласен