Карельский язык, как и многие другие языки малочисленных народов России, испытал на себе последствия длительной и стойкой русификации, восходящей к российскому императору Николаю I. Еще в конце 50х уже нашего века на улицах Петрозаводска можно было слышать карельскую речь. Теперь же, на мой взгляд, чаще слышится английская, немецкая речь туристов. <...>
Возвращение карельскому языку статуса республиканского – дело сложное. Опаснее всего – полагаться только на результат народного референдума или решение вышестоящего органа. Без всего этого ясно: карельский язык должен возродиться. Но подходить к проблеме надо понаучному, без эмоций, которые чувствуются в некоторых публикациях.
<...> самобытность карельской культуры, ее фольклорная основа не может развиваться только на базе русского языка. <...> С существенным ослаблением значения карельского языка потерялось и определенное восприятие мира, способ мышления, средство создания и закрепления культурных и духовных ценностей, характерных именно для карелов. Лингвистам известно, что «в каждом языке оказывается заложенным свое мировоззрение» и что каждый язык в определенной степени направляет познавательную деятельность народа, носителя этого языка.
<...> Теперь же, на начальном этапе, карельский язык придется осваивать детям преимущественно школьного возраста. Поэтому карельский язык следует «привязать» не только к его носителям, но и к карельской духовной и материальной культуре, к историческому наследию карельского народа. Усредненная, лишенная национальной самобытности культура, столь характерная в настоящее время для многих национальных регионов страны, не будет способна дать карельскому языку новое дыхание. В такой ситуации карельский язык может уподобиться «безродному» эсперанто, космополитизм которого, несомненно, является препятствием к его распространению.
<...> Поэтому, прежде чем вводить карельский язык в школах, необходимо составить не наукообразную, а доступную для обучения историю карельского народа. Следует рассмотреть вопрос об открытии в нашем университете историкофилологического факультета карельского и финского языков. Пока карельский язык не придет сам естественным путем к функции создания народной литературы, духовного мира, в которых воплощается национальное самосознание народа, он не будет возбуждать национальные чувства, не станет оказывать воздействия на национальную психологию и порождать национальную гордость у карелов.
Если карельский язык будет отражать лишь разговорнобытовой стиль, то едва ли он затронет национальные чувства карелов, даст импульс к его изучению и использованию.
Прежде всего необходимы научный анализ и описание структуры карельского языка с целью определения степени его развитости на данный момент, его отзывчивости на изменения в обществе. Нужен тест на его живучесть, творческий потенциал, позволяющие выполнять требования, которые предъявляет ему общество.
Если в его лексикограмматической системе обнаружатся слабые участки, которые не смогут оперативно отреагировать на общественные события своими средствами без обращения к русскому языку (речь карелов по радио изобилует многочисленными заимствованиями из русского языка), то, возможно, следует обратиться за словообразовательными средствами к финскому языку как ближайшему родственнику.
<...> На отлучение карельского языка от функций обслуживания народа потребовалось несколько десятилетий. Немало времени и усилий потребуется для устранения приобретенного им «музейного» статуса и распространения его как средства общения между народами. Поэтому и необходимы взвешенность и научное обоснование наших решений этой большой, важной проблемы.
А. Пауткин,
кандидат филологических наук,
ст. преподаватель кафедры иностранных языков ПГУ.
