Это случилось в 1985 году. В начале апреля в районе села Ведлозера пустили мы с товарищем своих русских перегодовавших выжлецов-однопометников одних в лес. Пускай, дескать, разомнутся по насту после долгой зимы. Не беда, если и погоняют немного без надзора. Все равно скоро устанут и вернутся.
Не тут-то было. К вечеру забеспокоились, ждем. Кто проснется, на двор бежит смотреть. Нет, не видно.
С утра пошли искать, благо наст держит, идти на лыжах легко. Ага, вот одного зайчишку погоняли, вот второго. Потом увидели, что волки по следам наших собачек пошли. Дело плохо. Шли по этим следам до вечера и забрались сами не знаем куда, а обстановка все та же - и собаки идут, и волки за ними. Уже в темноте выбрались мы на дорогу, кое-как, с грехом пополам попали в деревню.
На другой день бросились по соседним деревням, ездили целый день. Безрезультатно. Потом еще много раз приезжали, расспрашивали местных жителей, охотников. Ничего. Ну что ж, видно, прозевали мы тогда в темноте место, где волки добрались до собак. Дело известное, не первый раз. Надо начинать все сначала, снова искать гончих щенков. Жалко очень. Эти-то хорошие перспективы сулили, уже по первому полю работать неплохо начали.
Так и лето пролетело, да и осень пришла. Я к этому времени новую выжловочку подрастил, к октябрю уже на собаку стала похожа.
Как-то в конце октября остановились мы в одной деревне у знакомого карела обогреться и чайку попить, а он и говорит: "Слыхал я, весной собак вы потеряли. Так вот, есть такой охотник в Ведлозере - Николаев Николай Петрович, у него с весны живет гончая. Гляньте, может, ваша". Как же так, мы ведь это Ведлозеро вдоль и поперек исходили. Неужели прятали собаку?
Поехали. С трудом нашли дом этого самого Николаева. Поняли, что раньше сюда не заглядывали. Нет в доме никого. Уже уезжать собрались, да увидели в углу двора будочку неказистую, а в ней собака. Подошли поближе - и вылезает оттуда наш Буран, повзрослевший, откормленный. Ах ты, господи! Вот радости-то было, особенно у товарища (его собака-то), да и выжлец тоже узнал, ласкается.
Так, ну теперь подавай нам сюда этого охотника, есть к нему серьезный разговор. Нашли. Молодой парень, на стройке работает. Так и так, говорим, наша собака. "А что, - спрашивает, - уже смотрели? Смотрели. Ну, раз смотрели, значит ваша". Сказал так, а сам с лица спал и в землю смотрит. Потом говорит:
- Я ведь сообщил в Пряжу, в общество охотников, когда нашел собаку, никто не приехал. Когда этого выжлеца нашел, так он встать не мог, до того отощал. Я его молоком отпаивал.
Стало ясно, что не может он себе представить, как он с собакой расстанется, которую, считай, от смерти спас, с которой в лесу добрые часы проводил.
Стали мы ему рассказывать, что это за собака, как ездили в Калугу, чтобы щенков этих получить, как нужны Карелии племенные гончие свежих линий.
- Ну что ж, - говорит наш Коля, - видно, делать нечего, придется отдавать.
А у самого слезы наворачиваются. И так нам его жалко стало, хоть собаку ему оставляй. Начали деньги ему совать, дескать, ты же кормил и все такое...
- Нет, - говорит, - мужики, никаких денег я у вас не возьму. Что мне деньги, коли Гая (Гаем он его звал) не будет. Ведь он, как поправился, работать принялся за милую душу. Сколько приходилось его ночами ждать, дня ему мало, гоняет и не снять, в руки не дается. Единственное, о чем я вас попрошу: привезите мне хорошего гончего щенка.
Мы обещали постараться. На том и расстались, забрали мы своего Бурана и поехали домой. Вот ведь как хорошо все обернулось, товарищ мой своего выжлеца нашел. А парень-то какой, а?! В то же время на душе у меня было неспокойно. Где же мой-то выжлец? В какой момент они с братцем расстались? Или волкам одного хватило? Опять стали по деревням ездить, расспрашивать, но безрезультатно.
И вот в конце января следующего года звонит мне знакомый гончатник и говорит, что получил письмо от охотника из Костомукши. Зовут того охотника Сергей Андреевич Сироткин, и будто бы прибился к нему выжлец, и что больно тот выжлец на моего пропавшего Гусляра похож, как тот его описал. Ну я возьми да и пошли в Костомукшу фотографию, что осталась от весенней выводки. Фотография такая удачная, в профиль, все стати собаки видны. Послал, а надежды никакой не питал. Уж слишком далеко эта Костомукша. Как он мог туда попасть?
Недели не прошло, получаю письмо. Пишет Сергей Андреевич, что выжлец мой, могу, дескать, приезжать да забирать. Вот это фокус! Нет, думаю, так не бывает! Это чтобы почти год назад потерять двух гончих, а потом обеих найти. И одного-то где - в Костомукше! Однако собрался и поехал.
Сергей Андреевич меня встретил. Идем к нему, он рассказывает, как дело было. В начале декабря был он вечером дома. Вдруг звонок в дверь. Открывает, а у порога лежит изможденный и худющий, кожа да кости, выжлец русской гончей. Видно, ребята привели. Решили, что это его Аргон. Похожи, конечно, собаки для неопытного глаза.
"Ну, заходи, - сказал он собаке, - коли пришел". Зашел. Жуть какая-то! Все лапы в ранах, на шее след от ошейника. Стал кормить. Так он поест, хорошо поест, а потом хоть еще буханку хлеба давай - все слупит. Потихоньку пошел на поправку. На охоту его Сергей Андреевич брать стал. Сначала уставал сильно, потом ничего, втянулся.
Рассказывает он мне про все это, а я иду и думаю, неужели и вправду Гусляр? Никак не могу поверить. С разговорами и к дому незаметно подошли. Тут я совсем разволновался. Видно, от волнения и собаку свою не сразу узнал. Конечно, изменился он, повзрослел, после линьки окрас сменил, спина покрепче стала, голова посуше. Ну а он меня сразу вспомнил, на грудь бросился, чуть не уронил.
Вот такие дела. Благодарил я Сергея Андреевича за собаку, да разве найдешь такие слова, которые хотелось бы и нужно было бы сказать в этот момент. А он удивлялся, чего это я так распинаюсь. Любой, мол, на его месте поступил бы так же.
Если бы... Ведь выжлец не сам за 600 верст убежал. Кто-то его увез, точнее сказать - украл. Тем больше ценишь таких людей, для которых честность и порядочность - вещи сами собой разумеющиеся. Рядом с такими людьми и сам становишься лучше.
Сергей ЖУКОВ,
эксперт-кинолог второй категории по гончим собакам
Газета "Карелия" N 143(1129) за 25 декабря 2003 года
