Введение
Я живу в старинном карельском селе Ведлозеро, где еще живы народные традиции, где люди старшего поколения помнят старинные карельские песни, обычаи, обряды, которые привлекают меня своей необычностью, таинственностью, красотой.
Больше всего я заинтересовалась тем, как происходил старинный карельский свадебный обряд.
Цель моей работы:
- собрать в моем селе и найти в научной литературе сведения о старинном свадебном обряде, восстановить его последовательность;
- записать сохранившиеся фольклорные материалы, относящиеся к свадебному обряду.
Глава 1. Стремление выйти замуж
Каждая девушка стремилась выйти замуж, страшась остаться старой девой. Уже над новорожденной совершались различные магические действия, чтобы в будущем ее не обходили женихи. С малых лет девочка знала, что ей нужно будет выйти замуж и посвятить свою жизнь семье, мужу и детям. Об этом рассказала мне Стафеева Мария Ивановна (на снимке), жительница деревни Щукнаволок.
Другие пожилые карелки тоже утверждают, что в прошлом остаться старой девой было позорно. Девушки, не вышедшие замуж, были самыми бесправными существами. После смерти родителей они обычно становились служанками в семье брата, хоть он по народному праву и не мог выгнать ее и лишить средств на существование.
Чем раньше начинали свататься к карельской девушке, тем больше ей было чести, и слава ее зависела от количества молодых людей, претендовавших на ее руку. Чем больше их было, тем больше у нее было шансов не просто выйти замуж, но и выбрать того, кто ей больше по душе.
Славу девушки составляли имущественное положение родителей, ее прилежность, трудолюбие, красота, личное обаяние. Если девушке по возрасту уже пора было выходить замуж, а сваты обходили ее дом стороной, то считалось, что у нее нет «lembi»(привлекательность).
Люди знали много различных магических действий, чтобы приобрести, поднять «lembi». Особым временем для приобретения «lembi» был канун Иванова дня и промежуток между Ивановым и Петровым днями. В это время с восходом солнца девушки «купались» на ржаных полях, которые возделывали семьи неженатых парней, плавали рано утром в озерах, во время игрищ прыгали через костры. По народным поверьям, все это должно было поднять «lembi». Если все это не помогало, топили для этого случая баню, которую готовили своеобразно: дрова для такой бани брали от трех деревьев, в которых попала молния, воду брали из родника, а для веника брали веточки ольхи, колосья ржи и цветы. Поднимать «lembi» звали знахарку, которая парила девушку этим особым веником и читала заговор, в котором она прославляла красоту девушки, говорила, что она лучшая, чтобы мысли неженатых парней повернулись к этой девушке: «Сколько неженатых парней, все к этой девушке!»
Эта процедура помогала девушкам, они верили в себя, в свою привлекательность, становились смелее и ходили с гордо поднятой головой.
Глава 2. Знакомство будущих жениха и невесты
Раньше молодежь знакомилась, как рассказывала мне моя бабушка Анастасия Федоровна Ефремова (на снимке), на посиделках (bes’odois). Выбрать девушку по нраву молодые люди могли и на игрищах. Молодые люди с одной деревни видели друг друга и во время работы. Во время праздников парни и девушки ходили и в другие деревни, где подыскивали себе пару. Когда парень находил девушку по характеру, он говорил дома, что собирается жениться. Ему нужно было получить разрешение в семье, прежде всего у родителей. Без этого парень не мог привести в дом молодую жену. Парень три раза должен был поклониться сначала отцу, затем матери в ноги и просить благословения:
– Blahoslovi tuatto (muamo), rubien naimah (Благослови отец (мать), собираюсь жениться).
Если кто-то из родителей не давал согласия, парень кланялся до тех пор, пока родители не смирялись с его решением.
Кроме родителей, нужно было выслушать слово и ближних родственников. Вся семья собиралась на беседу. Сначала свои смотрели, насколько богата семья девушки, затем разговаривали со всей родней девушки. Это делали не зря. В старину карельские деревни были небольшими. Многие деревенские жители были дальними родственниками друг другу. Однофамильцев было много, и в семьях не помнили, кто кому кем приходится. Часто случалось так, что девушка и жених были одной крови. Жениться на своих, хоть и дальних родственниках, нельзя было. Это был большой грех. С другой стороны, когда уже знали о семье девушки, легче было отгадать ее характер.
Глава 3. Сватовство
Когда все вопросы были решены, семья жениха отправляла сватов в дом девушки. Свата (svuattu) выбирали или из родственников, или из самых хороших знакомых, который мог хорошо рассказать о женихе, о его положительных качествах и материальном положении. Родители невесты интересовались: сколько у родителей жениха земли, сколько скота, какая постройка, сколько братьев и сестер. Карельская поговорка гласила, что лучше иметь девять братьев, чем одну незамужнюю сестру. Сваты (svuatat) обязаны были договориться относительно приданого. Кроме одежды и денег, в приданое давали корову, а иногда и овечку. Как правило, свататься ходили жених и сват, а иногда и отец жениха, его дядьки. Чем богаче была семья жениха, тем больше собиралось сватов вокруг него.
Среди сватов был особый человек-заклинатель (tiedoiniekku), которого считали главным. По народному поверью свадьба-это такое время, когда ангел-хранитель оставляет парня и девушку, и на них легко навести порчу. Так случается потому, что молодые находятся как будто посередине жизни: их уже не считали детьми, но во взрослую жизнь они еще не вступили. Защищать и охранять молодых и приглашали знающего человека.
Была среди сватов и женщина. Ее называли «suajannaizekse» Выбирали такую женщину, которая была шустрая на язык.
Лидия Матвеевна Павлова, сестра отца, рассказывает, что когда к дому невесты подъезжали сваты, они сообщали о своем приезде выстрелами из ружья и звоном колокольчиков. Гости проходили в дом, главный среди них говорил, зачем они пришли:
- Enne kävuimmö muite, nugöi tulimmo suurikse gostikse.
- Раньше приходили так, а теперь пришли большими гостями.
Сватов встречали, усаживали за стол. Главный сват и сваха разговаривали с родителями девушки и хвалили жениха. Через некоторое время в комнату приглашали девушку, которая все это время была в горнице или в доме у соседей. Женщина, которая вела ее, говорила:
- Täs teile ruskei, kui reboi, valgei,kui jänöi, mustu, kui suzi, magei, kui mezi. Voinetto ambuo - teijän, etto voinne – meijän.
- Вот вам рыжая, как лиса; белая, как заяц; черная, как волк, сладкая, как мед. Сможете выстрелить - ваша, не сможете – наша!
- Сможем! – отвечали сваты.
Затем семья девушки собиралась «на думу». «На думу» приглашали дядек и теток, замужних сестер и собирающихся жениться братьев, крестную и крестного. Как раньше семья жениха говорила о девушке и ее роде, так и сейчас родственники девушки расспрашивали о семье жениха.
Разговаривали долго. Хорошо, если девушка и ее родня сошлись мнениями. Иногда девушке приходилось выходить замуж за того, кто ей не нравился. Когда девушка влюблялась в парня, а ее родители и родня были против, девушку вели «за край платка» (без свадебных церемоний, часто без воли родителей). Жених расстилал перед девушкой платок со словами:
- Gu piet omannu vastinehennu, ota!
- Если принимаешь за своего, возьми!
Вот как об этом говорится в небольшой пьесе Р. Куджиевой «Kodzat tullah». В постановке по этому произведению на сцене Ведлозерского Дома культуры я принимала участие.
«Annöi: Muamo, a kuibo sinä miehel menit?
Muamo: Minä en kodvua duumainnuh. Minä menin miehel paikan nцkkazes.
Annöi: Kuibo muga?
Muamo: Ga muga. Miikul kolme ildua pläsitti, nelländel paikan kaglaspäi keritti da rahvahan ies ojendi.
Annöi: Daj sinä otit?
Muamo: Оtin gu oli briha mieldymuöte!
Анна: Мама, как ты выходила замуж?
Мама: Я долго не думала. Я вышла замуж «на кончике платка».
Анна: А как это?
Мама: Да так. Три вечера с Микулом плясали, а на четвертый он развязал платок с шеи и расстелил передо мной при всем народе.
Анна: И ты взяла?
Мама: Взяла, ведь парень был мне по душе.
Насильно карельских девушек выдавали замуж очень редко.
После «думы» отец девушки (когда отца не было, старший брат или дядя) приходил в дом, где его ждали сваты, и зажигал свечу перед иконами. Если гостей ожидал отказ, девушка тушила свечу, кланялась отцу в ноги:
-Tiezit suöttiä tässäh, suötä iellehgi.
- Кормил до сей поры, корми и дальше!
Затем она благодарила сватов за то, что они пришли к ней.
Когда девушке хотелось выйти замуж, она с такими словами обращалась к отцу:
-Tiezit suöttiä,tiijä anduagi.
- Знал кормить, знай и выдать.
Если ответ был положительный, отец девушки и старший брат делали своеобразную «крепость». Жених и девушка оставляли друг другу zadanku (залог). С тех пор девушка становилась «andilahannu» (девушкой на выданье, невестой).
Традиционным обрядовым блюдом во время сватовства были «свательные» пироги – keitinpiiruat. Жарили такие пироги, когда в дом приходили сваты. Первый сканец должна была раскатать невеста. Ей всячески мешали. Сваты и жених подбрасывали в тесто щепочки, чтобы испортить его. Считалось, что тогда сватовство будет удачным. «Свательными» пирогами угощали зятя, когда он приезжал в гости к теще, отсюда их другое название – «пироги для зятя».
Глава 4.Свадебные причитания
После ухода сватов начинались свадебные причитания.
У карел была популярна свадебная плачевная традиция. Считалось, чем больше плачут на свадьбе, тем меньше придется плакать в жизни. Свадебный обряд рисует акт замужества как трагедию. Любая невеста, если даже была счастлива в глубине души, беспрекословно подчинялась ходу заданного сценария свадьбы, в соответствии с которым замужество изображалось как нечто страшное, как вечная разлука. Все свадебные причитания рисуют замужество как глубокую драму в жизни девушки. В свадебных плачах невеста прощалась с девичеством, подругами, «обижалась» на родителей, жаловалась, что они отдали ее чужим людям на чужую сторону. В этих причитаниях в самых мрачных красках рисовалась будущая жизнь несчастной девушки в большой семье мужа, которая противопоставлялась беззаботной, светлой жизни в родном доме.
Переход от беззаботного девичества к подневольной жизни с изнурительным трудом, с повседневными заботами матери и жены, без радости и веселья был на самом деле тяжелым. Картины безвозвратного девичьего счастья, описанные с щемящим чувством, не могли не вызвать слез у бедной невесты. Тем более, что, как поется в песне, она добровольно променяла свою свободу на неволю, променяла любимого отца на безжалостного свекра, ласковую мать – на суровую свекровь и т.д.
По традиции на свадьбе причитания исполняла не сама невеста, а специальная причитальщица (itkettäi). Причитальщица причитывала в нужный момент, а невеста сопровождала ее исполнение плачем, слезами. Можно сказать, что на свадьбе плакали больше, чем во время похорон.
Почему же девушке на выданье и ее семье приходилось так сильно плакать? Почему возникла такая традиция?
Исследователи дают разные ответы на данный вопрос. Одна из версий такова: девушка оставляла свой дом, расставалась с матерью и отцом. Она не знала, какая жизнь ждет ее в новой семье. Такое поверье могло возникнуть из-за того, что карелы верили: девушке нужно все слезы оставить в своем доме. Народ верил в то, что чем больше девушка на выданье будет плакать на свадьбе, тем меньше ей придется плакать замужем.
Существует и другая, заставляющая нас задуматься версия. По народному поверью, в каждой семье были свои домовые–хранители. В семье у каждого был свой хранитель, который оберегал человека от всего плохого и помогал ему. Этого хранителя девушка не могла взять с собой в новый дом. Поэтому семье девушки нужно было обмануть хранителя, чтобы он не обиделся на девушку и в обиде не сделал ничего плохого. Девушка как будто умирала.
В своих первых слезах девушка на выданье обращалась ко всем родным, затем к отцу и матери. Она спрашивает, почему они разговаривали с пришедшими в дом людьми? Почему горят свечи перед иконами?
Уже после совершения «крепости» плакали очень сильно. Плакальщица вела девушку на выданье сначала к отцу, потом к матери, сестрам и остальной родне. Каждому плачут по-разному. Благодарят повитуху за то, что помогла появиться на свет, просят у нее благословения и прощения».
В частушках на свадебную тематику, которые пела мне Стафеева Мария Ивановна, тоже поется об этом:
Nouze, muamo, maguamaspäi, Встань, маменька, пораньше,
Peze laucat peskunkel. Вымой горенку песком.
Huomei minä miehel menen, Выхожу я завтра замуж,
Sinä kaimua itkunkel. Будешь плакать голоском.
Между помолвкой и свадьбой может быть как один-два дня, так и много недель. Это время девушка на выданье была «под рукой». Она уже не жила так, как раньше. Девушка не делала каждый день работы по дому. К ней приходили девушки – свои и соседские. Девушки всегда находились с девушкой на выданье, вышивали и вязали с ней приданое, готовили подарки родственникам жениха.
В это время девушка на выданье с подружками и плакальщицей ходила к родне, приглашала их на свадьбу и собирала свадебные подарки. И снова слышались плачи. Плакали всем, кто попадался навстречу. Плакальщица говорила от имени девушки на выданье, что она выходит замуж, благодарила за все хорошее. Каждый давал девушке что-нибудь в подарок (платок, сорочку, немного денег).
Когда между помолвкой и свадьбой был большой промежуток времени, у невесты была возможность отказаться от своего слова, если приезжали сваты от другого жениха.
Перед свадьбой топили «девичью баню». Мытье в бане было целым ритуалом. Это было первым шагом девушки к новой жизни. На окошке бани девушка оставляла «omat valgiet valdaizet» (волю вольную, «белую волюшку»). В причитаниях она говорила матери:
- Mene, kallis naine kandajaizeni, kabrastele minun valgiet valdazet.
- Иди, дорогая женщина, меня выносившая, убери мою сиротскую белую волюшку.
Еще перед тем, как девушке на выданье нужно было идти в баню, ее мама и крестная кланялись всем святым, брат зажигал свечу перед иконами. Затем брат девушки расплетал ей косу. «Девичью баню» топили девушки. Эту баню тоже топили по-особому, как и ту, когда поднимали «lembi». Когда девушки вели невесту в баню, в своем плаче они говорили о том, как топили баню, какими дровами и где их взяли.
В плаче говорилось, что эти дрова они не рубили топором, а ломали руками.
После бани во дворе дома невесте заплетали косу. Каждая девушка давала ей свою ленточку. Верили, что с помощью ленточки, которая была в косе невесты, можно поднять себе «lembi». В косу заплетали и ленточки девушек, и ленточку невесты.
После бани девушка была как будто чужая в доме отца. Плакальщица вела ее на крыльцо и от ее имени плакала, что порог дома стал «kolmen vencan korgiet» (на три венца выше). Она просила помощи у родителей, потому что сама не могла перешагнуть через порог. В своем плаче девушка спрашивала, можно ли ей прийти в дом, есть ли еще в нем место для нее. До свадьбы оставалась одна ночь – последняя ночь в отцовском доме. Девушка плачем спрашивала у отца разрешения переночевать эту ночь в своем доме, просила мать расстелить постель.
Глава 5. День свадьбы
Чаще всего свадьбу праздновали в воскресенье. Утром невесту со слезами будила мать или плакальщица. Мать жалела свою дочь, плакала, что последний раз будит ее ласковыми словами. В чужом доме ее никто не будет будить, самой придется просыпаться.
Уже утром в дом невесты начинали собираться все жители деревни. Молодежь играла и плясала во дворе дома. Невеста вместе с плакальщицей ходила среди гостей и собирала свадебные подарки. Все ждали приезда жениха.
О своем приезде свита жениха сообщала выстрелами из ружей, звоном свадебного колокольчика на дуге у лошади. Гостей усаживали за столы.
Невесту отводили за занавес. Туда ее отводили сестры, крестная, тетушки, жены дядек. Невеста начинала одеваться на смотрины. Ее надевали в лучшие одежды. Праздничную одежду надевали поверх повседневной. Крестная начинала надевать девушке сорочку, а она два раза скидывала ее вон, и только на третий раз одевала. Точно так же девушка одевала, блузку и юбку. Занавес охраняла повитуха невесты, которая не разрешала смотреть за занавес никому из толпы жениха. Только после того, как старший сват давал повитухе «белую денежку», невеста выходила из-за занавеса. Ее вели уже замужние сестры, за ними шли незамужние сестры, которые держали девушку за волосы. Им вслед шла толпа молодых девушек. Их должно было быть в два раза больше, чем друзей жениха. На смотрины собирались все приглашенные, танцы и игры в это время прекращались.
Во время свадьбы жених и его свита несколько раз выходили из дома, а в это время старший сват звал родных невесты в дом жениха. Сама невеста и ее мать в дом жениха не ходили. Когда все возвращались, кто-нибудь из женщин хвалил жениха и его семью, что встретили их хорошо.
В последний раз жених приходил брать невесту. Она не хотела оставлять своих родителей и уходить. Плакальщица от имени невесты просила родню сделать во дворе дома две ламбушки, которые остановят чужих, сломать ступеньки к дому, чтобы невеста могла еще побыть со своими. Потом невеста просила прощения и благословения у своих родителей, а также просила приданого. После прощальных плачей невесту вели во двор, где она прощалась со всем, что было в ее прежней жизни. Ведь сегодня она уходит в новую семью. А на новом месте ее встретит чужой дом, чужие березки, она будет пить воду из чужого колодца, а та водица не такая вкусная, она будет ступать по чужому двору, где трава не такая зеленая.
Теперь нужно было сказать спасибо всем остальным, проститься со всеми. Сестра моей бабушки, Елизавета Федоровна Попова, помнит, что для этого крестный невесты (или брат) приносил на улицу тулуп, и невеста вставала на него на колени. Она кланялась на все четыре стороны и говорила:
-Prostikkua, armahazet troppazet, gu kävyskendelin pahas mieles! Prostikkua, talozeni pordahazet, gu pollin suutuksis jugiel jallal! Prostikkua, armahazet cuppuzet, gu tuli kuulta minus kargiet sanazet! Prostikkua...
Простите, милые тропинки, если я проходила с плохими мыслями! Простите, ступеньки родного дома, если я наступала на вас сердитая! Простите, все уголки родного дома, если вам приходилось слышать от меня слова горькие! Простите!
Глава 6. Подготовка к венчанию
Утром к дому невесты подъезжали дружки. Выходил отец невесты и приглашал их в дом, наливал им вина и пива. В это время мать и прибывшие родственники начинали расчесывать волосы невесты. После этого брат невесты помогал ей обуться. Плакальщица от имени невесты плакала и причитала: «Куда вы меня одеваете, торопите к золотым венцам?» Когда невеста была одета к венцу, мать благословляла ее хлебом-солью, а отец иконой. Подружки брали невесту за руки и обходили с ней вокруг стола, дружки шли впереди, потом выходили на улицу, усаживали невесту в сани и ехали в церковь (если церемония венчания была предусмотрена). Предварительно жених договаривался со священником о времени венчания и об этом сообщал родным невесты. К этому времени ее привозили в церковь, где ее уже ждал жених. Жених с невестой становились на специально разосланный кусок материи, венчание происходило так же, как и в настоящее время. За службу священник и дьякон получали по полотенцу и кусок материи, на котором стояли жених и невеста. После этого свадебная процессия ехала на лошадях, запряженных в сани, в дом невесты. С какой бы стороны они ни подъезжали к деревне, нужно было проехать через ворота, которые находились у околицы. Ребята загораживали их, не пропускали свадебную процессию, требовали деньги и водку за невесту. Жених расплачивался с ними. После этого заграждения снимались, и свадебная процессия ехала к дому. Лошадей не распрягали.
Дружки и гости входили в дом. Дружки плеткой крестили двери сеней и избы. Все садились за столы. Непременным угощением являлось пиво, водка, на закуску подавали селедку, пироги, грибы соленые, а иногда и мясо. Через некоторое время в избу пускали всех любопытных. Гости за столом сидели долго, вели разговоры, а посторонние наблюдали за ними.
Затем гости начинали собираться и приглашали всю родню невесты поехать в дом жениха. Невесту одевали. Отец и мать с иконой и ковригой хлеба благословляли молодых. Затем молодые садились в сани и ехали к жениху. Их там встречали его мать с иконой и отец с лукошком зерна, которым он осыпал молодых. По мнению родителей, чем больше пристанет зерен к жениху и невесте, тем счастливее они будут. В некоторых деревнях, когда жених и невеста выходили из саночек, мать жениха расстилала им под ноги шубу шерстью вверх, чтобы молодые жили богато. Потом гостей угощали.
Молодых сажали на лежанку и подносили им блюдо, полное брусники, считалось, чем больше они съедят ягод, тем красивее и румянее у них будут детки. После пиршества отец и мать жениха опять благословляли жениха и невесту и отправляли их спать в клеть. На другой день утром, когда молодые просыпались, в клеть входила мать жениха и бросала на пол горшок. Молодые собирали черепки. Потом шли в избу и садились на лавку. На колени невесте сажали маленькую девочку, она ей дарила поясок. Один из родственников жениха, чаще брат, бросал на пол деньги. Невеста подметала пол, собирала деньги и тому, кто их бросил, дарила носовой платок. Днем жених и невеста носили ушатом воду, а кто-нибудь пытался опрокинуть ушат, опрокинуть воду. Невеста опять откупалась платком.
Глава 7. Что ожидало невесту после свадьбы
После свадьбы невеста становилась снохой. И. Митропольский так описал положение снохи: «Вся семья, за исключением мужа, смотрит на сноху не как на близкую родственницу, а как на безответную рабу. Невестка - это семейная жертва! Она обязана всем служить и каждого почитать, но взамен ни от кого, кроме мужа, не встретит и тени сочувствия».
Все тяжелые работы лежали на снохе. Постоянные упреки свекра, брань свекрови, насмешки золовок, неприязненное отношение одной снохи к другой и вдобавок постоянный труд – таким был удел молодых в первые годы замужества. Жестокость обращения со снохой в некоторых семьях доходила до того, что сноха, работающая до упаду, не получала от свекра и свекрови, ни белья, ни обуви, никакой другой одежды, а должна была до самой смерти стариков одеваться в собственное платье из приданого. Молодица терпела такое положение до тех пор, пока ее муж, видя жестокость своей семьи к жене, не требовал раздела и начинал жить своим домом.
Поэтому, наверное, и сложились в народе горькие песни о тяжелой женской доле. С одной из таких песен меня еще в детстве познакомила моя бабушка. Я эту песню «Kazvatti mami minuu» помню еще с детства:
Kazvatti mami minuu,
Kazvatti ainavon.
Ei häi ni ruatutannuh
Saduizes istutti, da limonalgostitti.
В песне девушка причитает о своей судьбе. Ей так хорошо жилось в доме своей матушки, в своем родном краю, но мать отдала её замуж без ее согласия. На чужой стороне у неё четыре заботы:
Первая – свекор и свекровь,
Вторая – золовки,
Третья – муж-пьяница,
Четвертая – жить на чужбине.
Она просит пролетающую ласточку унести её на своих крыльях на родину, в тот сад, где мама её растила.
О горькой судьбе молодой женщины пели и горькие частушки. Их мне пела Стафеева Мария Ивановна:
Vaste оlin, muamo-rukku Я росла у маменьки,
Sinun kädytkukkaine. Словно полевой цветок.
Nygöi olen, muamo-rukku А теперь чужая стала –
Vieras virmuheinäine. Горькой травки стебелек.
Eule ziäli kivuttu, Мне не жалко камушка,
Jyrkäs rannas vieretty, С крутого берега слетевшего.
Vai on ziäli nuordu aigastu, Жаль только молодости,
Immin kummin eletty. Без толку загубленной.
Сохранились и частушки о тех случаях, когда девушку отдавали замуж без ее согласия:
Tatti, mammi kazvatettih, Мать с отцом меня растили,
Vencan alle seizatettih, Под венец поставили,
Ruskei lentaine kassah, Ленту в косу заплели,
Piäzitte minus pahas. От меня избавились.
Она же пела мне печальную песню «Itköy neicoi ulahuttau» («Плачет девушка, рыдает»).
В карельской семье занятия мужа и жены резко разграничивались. Тяжелые работы (пахота, кошение сена, уборка хлебов, молотьба и тому подобное) составляли обязанность мужа. Трудился он в основном летом. Зимой, если у него не было никакого ремесла, он занимался только приготовлением дров, лучины, строевого леса. Жены-карелки сушили и гребли сено, жали, заготавливали ягоды и грибы, готовили пищу, обшивали семью, ткали и вышивали и занимались уборкой дома.
Заключение
Собирая материал для своей исследовательской работы, я узнала много интересных сведений об удивительном обряде – старинной карельской свадьбе. Мне было интересно общаться с теми людьми, кто хорошо помнит многие элементы старинного обряда. Я и раньше слышала о свадебных причитаниях, но услышать их мне довелось впервые. Я не могла и предположить, что исполняла их от лица невесты специальная причитальщица.
Очень жалко, что нет уже в живых моей бабушки, которая смогла бы рассказать мне очень многое по этой теме. Ведь именно благодаря ей я уже в детстве разучила многие старинные карельские песни, частушки.
Сватовство, расплетание косы, «девичья баня», прощание с «белой волюшкой», венчание – все эти элементы старинной свадьбы показались мне удивительно поэтичными, красивыми.
Я рада, что имела возможность послушать и записать в нашем селе много произведений устного творчества, и считаю, что их нужно собирать и хранить для наших потомков.
Использованная литература:
Карельские причитания.- Петрозаводск: Карелия, 1976
Карельский фольклор.- Петрозаводск: Карелия, 1992
Карельские частушки. Составитель Т. Коски.- Петрозаводск: Карелия, 1985
Полярная энциклопедия школьника. Арктика - мой дом. Москва: Северные просторы, 1999
Словарь карельского языка. Петрозаводск: Карелия, 1990
