Ранним весенним утром наша карельская делегация приехала в резервацию восточных Чероки в штате Северная Каролина.
Резервация располагается на территории пяти различных районов, и попадание к индейцам можно не заметить: кроме нескольких дорожных вывесок и рекламы казино ничто не свидетельствует об особом статусе местности. Одно бросается в глаза – покосившиеся и заброшенные дома выглядят много беднее, чем те, что мы видели в маленьком Хендерсонвилле – этакой «резервации для пенсионеров». Исконные американцы или «первые нации», несмотря на разрешение развивать игорный бизнес, по-прежнему остаются беднейшим населением Соединенных Штатов Америки.
Мы приехали в резервацию в крайне неудачный день – все куда-то торопились, и нам буквально приходилось окружать наших братьев и сестер по миру коренных народов и не отпускать, пока они не ответят хотя бы на небольшую часть наших вопросов. Вопросов у нас было и правда немало, и первый из них – как же так вышло, что в резервации осталось всего 160 носителей родного языка при среднем возрасте носителя 63 года?
Ренисса Уолкер преподает в частной школе Чероки, перешагивая порог которой, нельзя говорить ни слова по-английски. Она уверена, что американское правительство потратило огромное количество сил и средств на ассимиляцию коренного населения Америки. По ее словам, английский язык пожирает все вокруг себя, не оставляя место индейским языкам. Поскольку американская система образования не оставляет места для индейских языков, Ренисса и ее партнеры нашли единственно возможный вариант – основали частную школу.
- Я не принимаю ответ «нет» и всегда иду до конца, – говорит Ренисса. – Первое, чему мы учим в школе – обниматься и говорить «я люблю тебя» на чероки языке, мы прививаем любовь к родному языку.
Ренисса утверждает, что научить ему очень сложно, так как язык очень описательный, а новым терминам и явлениям приходится подбирать витиеватые синонимы на родном языке.
– Мы сами создаем учебники, пишем песни, придумываем новую лексику, – говорит Ренисса и находит понимание у координатора проекта по развитию дошкольного образования на финно-угорских языках Натальи Антоновой. По другую сторону Атлантики Наталья тоже занимается языковым погружением детей в язык меньшинства и не понаслышке знает, как трудно воспитателям начать говорить с детьми на родном языке и как непросто организовать устойчивый учебный процесс в среде, где доминирует язык большинства.
Наталья и Ренисса со слезами на глазах обнялись и договорились о сотрудничестве, им есть о чем поговорить, и на этот разговор точно уйдет не один день. Словом Duyug(a)dvi чероки обозначают ”правильный путь”, карелы и чероки могут помочь друг другу найти этот верный путь и сохранить язык предков.
В музее Чероки каждый экспонат пронизан трагической историей народа. Хозяева молодой страны – переселенцы из Европы нуждались в землях для скота и ведения фермерского хозяйства. Они вытеснили чероки со священных плодородных земель предков в Оклахому. Тысячи чероки погибли на пути к новой родине вдоль «Тропы слез». Сопротивление жестоко подавлялось, но небольшой группе чероки все же удалось остаться в Аппалачах, и основать резервацию недалеко от горы Грейт-Смоки-Маунтинс. Позже правительство пыталось растворить индейские народы в американском «плавильном котле», навязав им концепцию частной собственности и капиталистические ценности. Однако «первые нации» до сих пор сопротивляются мощному катку глобализации, сохраняя изо всех сил свою идентичность.
Исследователь и носитель чероки языка Том Белт показал нам священное место – один из семи материнских городов чероки Китуа. Это место решения споров, место справедливости и ненасилия. Здесь никогда не должна проливаться кровь, поэтому племя просто ушло без боя под натиском переселенцев. Недавно племя вернуло себе этот небольшой участок земли, заплатив за него три миллиона долларов.
Том долго рассуждает о значении земли для чероки. Философия коренных американцев не знает понятия частной собственности – вся земля, по их вере, принадлежит создателю, а люди как временные жители земли должны лишь позаботиться о ней. Самоназвание чероки тоже связано с землей – народ земли, которая принадлежит создателю.
Когда мы ушли со священной поляны, Том еще какое-то время оставался там в одиночестве, произнося фразы на родном языке. Он знает язык в совершенстве, а его дети владеют лишь английским.
- В 60-е, когда я был ребенком, все вокруг говорили на чероки – дети, взрослые, старики. Прошло десятилетие, и обнаружилось, что язык исчезает, а мы думали, что он вечен, и не может так просто исчезнуть. Было уже поздно, так как целое поколение чероки не могли говорить на языке предков. Сейчас я пытаюсь исправить и свою ошибку – говорю с внуками на чероки языке.
Заместитель вождя племени Ларри Блит, между тем, не скрывает оптимизма: население резервации растет, хотя зачастую не благодаря рождаемости, а благодаря казино. Многие хотят получить в нем работу или принять участие в распределении доходов. Львиную долю от трехсотмиллионного бюджета резервации приносит именно игорный бизнес. Однако племенной совет не курит трубку мира и не танцует ритуальный танец – оно должно оказывать все услуги, которые оказывает любое местное самоуправление: от канализации и водоснабжения до ремонта дорог. Несмотря на умирающий язык, члены племени находят другие маркеры своей идентичности – общая земля, культуры и история. И даже если язык однажды уйдет совсем, они никогда не откажутся от того, что делает их народом – любви к своей земле и своим предкам.
Карелов и чероки разделяют тысячи километров суши и воды, но у нас столько общего, что, однажды встретившись, мы обречены сотрудничать и помогать друг другу.
