В сентябрьском номере газеты «Ведлозерские окна» прочитала стихотворение Л. Таракановой «Кинелахта». Грустно, когда видишь, как пустеет деревня. Тем более, что с этой деревней связана история нашей семьи. Здесь когда-то жили мои дедушка и бабушка, здесь родилась моя мама. Именно в Кинелахте нашел свою судьбу мой отец и увез мою маму на свою родину. Тут родина моего мужа, сюда в гости к бабушке и дедушке ездили в детстве наши дети… Сегодня мой рассказ о небольшом кусочке Кинелахты, маленькой деревеньке, расположенной всего в каком-то километре от нее – Аччу, по-русски Наручи. С одной стороны, она является ее частью, а с другой – самостоятельное старинное селение, в котором свой особый уклад жизни.
О топониме Аччу
Интересное название у деревни, не так ли? В русском варианте Наручи явно слышится слово ручей. Может, построена она на ручье, а слово за годы видоизменилось? Совсем другое название в карельском варианте–Аччу. Раньше я часто задумывалась над ним. Сейчас узнала точку зрения ученых, которые занимаются топонимикой. Они считают, что Аччу – это карельский вариант православного мужского календарного имени Аким. Так, во всяком случае, утверждает Viljo Nissilä. Название хорошо укладывается в целый ряд наименований небольших поселений, названных именами их основателей.
Теперь невозможно узнать, каким он был, этот Аким, первым поселившимся там, где «леса бескрайние, тишина кругом». Но понять его можно – он построил свое жилище подальше от посторонних глаз. Грибы, ягоды, охота, рыбалка – всё рядом, только выйдешь из дома, ведь кругом лес. Домашние животные пасутся рядом. Чистая питьевая вода в родниках.
Такой была деревня
Деревня, основанная таинственным Акимом, жива до сих пор. Правда, раньше, в 20-м веке, она была гораздо оживленнее. Я спрашиваю моего двоюродного брата Владимира Варламова, знает ли он что-то из истории родной деревни. «Я помню рассказы моего отца. На его памяти здесь стояли огромные старые дома. Он мне говорил о том, что очень давно в деревне жили четыре брата Федоровы – Григорий, Филипп, Иван и Василий, братья Ефремовы – тоже четверо – Николай, Иван, Степан, Ефим. В каждом доме было большое хозяйство, много детей. Во время моего детства в Аччу жили уже их наследники. Помню, что людей в деревне не называли по фамилиям, как и в других карельских деревнях. Называли их по дворам (taloit): St´opintaloi, Deškanaloi, Ipintaloi, Griškantaloi, Filipäntaloi и др. Кроме Федоровых и Ефремовых, в Аччу, конечно же, были и другие жители. Отец говорил, что в деревне было не меньше сорока детей, так что была она очень оживленной. Взрослые, уходя далеко на покосы, оставляли старшего из них приглядывать за маленькими».
Места родные
Менялось время, и деревня тоже меняла свой вид. Мои тетя и дядя, Варламовы Евгения Степановна и Василий Михайлович, строят здесь свой дом в 1960 году. Как ни пытались родные отговорить хозяина строиться тут, ничего не получилось. Сын Владимир рассказывает: «В этой деревне жили еще мой прадед Ефим и его жена Матрена. У них была единственная дочь Аня. Они ее очень берегли, не хотели отдавать замуж за кого попало. Но случилась невероятная история. Пока родители Ани мылись в бане, ее просто-напросто украли прямо из окна, увезли в деревню Илляла. Муж ее погиб в гражданскую войну, и она вернулась сюда, в Наручи, с дочкой, Марией Ефимовной Дмитриевой. Она была старшей сестрой моего отца. Бабушка вышла замуж второй раз, и от этого брака родился мой отец, Василий Михайлович. Здесь, в Аччу, жила до глубокой старости его мать. Где же еще стал бы строиться мой отец? Для него это родные с детства места, и после Великой Отечественной войны, на которую его призвали в 1944 году, он вернулся на родину». В этой маленькой деревне супруги Варламовы прожили всю жизнь, здесь выросли трое их детей. Потихоньку маленькая деревня пустела – кто-то перевез свой дом в Кинелахту, кто-то жил в ней до конца, кого-то забрали дети, когда уже нельзя было жить одному.
Деревня Наручи сейчас
Сейчас с ранней весны до поздней осени в родительском доме живет мой двоюродный брат Владимир с женой Анной. Они делают все, что в их силах, чтобы ставшая совсем маленькой их деревня жила. И деревья, наступающие на дома, рубят, и дорогу ремонтируют, и маленькое хозяйство содержат в порядке. Приятно приезжать сюда в гости. Сразу вспоминается детство, когда летом, прыгая с камня на камень, бежали с братьями и сестрами из большой деревни в маленькую, по дороге ели сладкую землянику, которой были усыпаны все косогоры, а деревушка встречала какой-то таинственностью, притягательностью, особым гостеприимством. Теперь уже нет в живых многих бывших жителей деревни, а их дети уже пенсионного возраста. Только три жилых дома осталось на деревенской улице. Кроме моих родственников, сюда приезжают в свой дом Галина Фомина (в девичестве Ефремова) с мужем Юрием и детьми. Они теперь жители п. Сосновец в Беломорском районе, но все же несколько раз в год приезжают в родительский дом Галины, занимаются его ремонтом и уборкой единственной родной улицы, дороги в деревню. Постоянно в деревне живет только один человек - Петр Федоров. Оказывается, он лодочных дел мастер, сделал в своей жизни уже не одну лодку, ловит рыбу, а еще он печет в русской печи вкусный хлеб. Зимой, когда заметает дорогу, он идет в деревню на лыжах–по-другому просто не попасть через огромные сугробы…
Воспоминания о родных
Мы долго говорим с братом о деревне, о ее жителях, и я делаю для себя открытие – оказывается, моя бабушка, мамина мама, родилась именно в деревне Аччу, в семье Федоровых, Гришкан talois. Звали ее Федорова Федосья Федоровна. Замуж она вышла за жителя Кинелахты Леонтьева Степана Ивановича. Так вот откуда эта таинственность, притягательность деревушки – корни-то, оказываются, вот где… Мы вспоминаем трагическую судьбу деда, работавшего председателем сельского совета, расстрелянного в 1937 году и реабилитированного в 50-е годы, судьбу бабушки, ее детей… Есть о чем поговорить и что обсудить…
Несколько дней пребывания в деревне стали каким-то экскурсом в историю семьи, деревни, нашей страны. На следующий день мы долго общались с Галиной Ефремовой и ее мужем, которые в эти дни тоже оказались здесь. Они вспоминали своих родителей, рассказывали удивительные истории, связанные с ними. Юрий, к примеру, рассказал случай, над которым мы долго смеялись. Было это давно, еще отец Галины работал, а они с семьей приехали в гости. Захотелось Юрию помочь тестю, сделать для него важную работу. На картофельном поле была уйма всяких камней – и больших, и маленьких. Целый день зять ворочал эти камни, убирал с поля. Ждал отца с работы, чтобы показать результаты своего труда, чистое от камней поле. Каково же было его удивление, когда тот, увидев, что натворил зять, строго приказал: «Положи все камни на место, где что взял!» Остыв, объяснил, что камни не мешают расти картошке, а помогают, дают влагу в жару и тепло в холодную погоду. Пришлось все возвращать обратно. Разве поспоришь с мудростью проживших долгую жизнь людей? А что правда, то правда. Взглянешь на поля в Наручи, да и в самой Кинелахте, и диву даешься, как среди этих камней можно что-то вырастить? А ведь все выращивали, а когда-то в старину отвоевывали наши предки участки от леса и камней, и была это адская работа – делать в лесу пожоги…
Послесловие
«Я возвращуся к вам, поля моих отцов», – писал поэт Евгений Боратынский. Хорошо, когда есть куда возвратиться, посидеть на завалинке, побродить по знакомым местам, поклониться праху самых родных людей… Деревня – это концентрация ума, мудрости, труда многих и многих поколений людей. Это их усилиями она имеет свой неповторимый вид, свои традиции. Жалко, если это все уйдет в небытие, и вернуться будет некуда. Грустно, когда от родной деревни остаются только воспоминания.
Живи, деревенька, держись! Пусть подольше приезжают на родную улицу ее жители! Пусть подольше светятся окошки в твоих домах!
