Бывший старший научный сотрудник Карельского филиала АН СССР, ныне пенсионер А. А. Беляков в прошлом много лет занимался проблемами карельского языка. В отделе литературы народов СССР Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде хранятся созданные им и в соавторстве «Учебник карельского языка. Грамматика и правописание», «Хрестоматия по литературе» для 5–7 классов неполной средней школы, «Книга для чтения в третьем, четвертом классах начальной школы», «Методические записки. Преподавание в 3–4 классах начальной школы», другие методические пособия, разработки и литература на карельском языке.
Сегодня А. А. Беляков – участник разговора о проблемах карельского языка.
Отрадно, что развернувшийся на страницах «Ленинской правды» разговор о финском и карельском языках, о создании письменности карел продиктованы, я думаю, прежде всего заботой о сохранении национальной культуры, самобытности карельского народа.
Пожелания хорошие, с чем нельзя не согласиться. Все говорят о создании письменности карельского языка, но ведь она существовала. Да, карельская письменность существовала несколько лет, были созданы учебники на карельском языке для всех семи классов неполной средней школы. Преподавание велось на карельском языке, начинали выходить переводы литературы с русского на карельский язык, издавались окружная газета и районные газеты на карельском и русском языках.
В тридцатые годы у карел Калининской области (тогда Тверской губернии), а затем, через несколько лет, и здесь, в Карелии, начали создавать карельскую письменность, а также школы на карельском языке. В 1937–38 гг. все это было ликвидировано в Калининской области, а к сороковым годам – в Карелии.
Как один из первых участников создания карельской письменности для карел Калининской области и первый переводчик с русского на карельский язык русской литературы и учебников, могу и должен сказать свое слово о создании карельской письменности, школ с преподаванием на карельском языке, карельской литературы.
Вопросы эти чрезвычайно важные, государственные и требуют серьезного государственного решения.
Что дала письменность на карельском языке для карел Калининской области? Учеников научили читать и писать по-карельски. Население, кроме отдельных лиц, не могло усвоить письменности, поскольку алфавит был на латинской основе. Когда по просьбе населения алфавит перевели на основу русского алфавита, он был с благодарностью принят. Знаний же учащимся карельская школа давала меньше, чем русская: сказались недостаточная подготовленность преподавательского состава, переводные учебники, которые по качеству ниже оригиналов, несвойственные термины и многое другое.
Теперь ставится вопрос о создании карельской письменности. Как ее создать? Для этого нужно, чтобы человек был грамотным по-русски. Надо взять русский алфавит целиком и добавить три буквы, означающие передние гласные, парные с задними гласными – а–о–у. Для обозначения, что они «мягкие» передние, над каждой задней гласной буквой надо поставить по две точки. Это и будет означать, что они
– передние «мягкие», произносятся мягко. А задние «твердые» гласные – а–о–у произносятся твердо. В этом вся карельская школа с письменностью на карельском языке.
В разговоре названия предметов мы употребляем правильно в нужных падежах, но ведь в потоке речи мы не говорим, к какой морфологической категории относятся произносимые нами слова, поэтому и заучивать нет надобности ни номинатива, ни партитива, ни презенса, ни перфекта.
Как создать карельскую литературу? Сложнее не придумаешь. Если переводить на карельский язык русскую литературу, то это будет не карельская – русская литература. Притом она будет хуже русской: слишком много русских слов придется брать и переделывать их по нормам карельского языка, а это не украшает слога. Перевод будет как пальто, надетое наизнанку. Перевод с любого языка на другой язык всегда хуже оригинала, это не только карельская «беда». А создать свою карельскую литературу – надо «создать» писателей и поэтов, работников издательств и типографий. А на это требуется время. Писатели и поэты не назначаются: они рождаются, и не из каждого семени.
Авторы же некоторых статей утверждают: родители пишут, что детей надо начинать учить карельскому языку с детского сада и до окончания средней школы. И школы должны быть карельскими, а в них преподавание на карельском языке. Это, мол, для сохранения национальной культуры и самобытности.
Спросим себя – как создать карельскую школу, для чего и для кого? Чтобы создать такую школу или хотя бы классы, нужно подготовить квалифицированный преподавательский состав, нужны учебники на карельском языке, а для этого нужны их составители. Нужны ученики и родители, желающие отдать детей в карельскую школу.
Подготовка преподавательского состава – дело долгое. Для этого нужны люди, которые могли бы готовить преподавателей по карельскому языку. А их пока нет. Нужны учебники на карельском языке. Их надо составить. Надо подготовить составителей карельских учебников.
А как готовить учебники, если карельский язык различает до двадцати говоров? По какому говору? Есть мнения, чтобы создать литературные письменные языки по трем диалектам. Как быть, если в каждом диалекте есть довольно сильно различающиеся говоры? Для каждого говора свою письменность? Если же создать один письменный язык для всей республики, а это более разумный вариант, то он на первое и довольно продолжительное время будет для всех говоров если и не чужим, то и не своим.
Создание литературного карельского языка дело очень трудное, долгое, дорогое, требующее больших государственных расходов. А что он даст карельским детям? В школу мы посылаем детей для того, чтобы они получили как можно больше знаний. Что даст учеба на карельском языке в карельской школе сверх того, что может дать русская школа?
Признаем, что карельская школа может дать ученику-карелу гораздо меньше знаний, чем школа русская. И это вполне понятно. Если мы создадим карельскую школу, то она долго будет как малое дитя, не достигшее нужного «возраста и разума». Ведь она только зарождается и «питается» русским языком, хоть и переведенным на карельский язык.
До сих пор у нас карельской школы нет (не будем вспоминать 1937–38 гг.). Мы, карелы, учимся в русской школе. Отстаем ли мы от русских в знаниях? Не отстаем. Учащиеся-карелы, кончая русскую школу, обладают знаниями ничуть не меньшими, чем русские. Единичные случаи не берем в расчет, индивидуальные особенности свойственны как карелам, как русским, так и людям любой другой нации и не только школьникам. Разве в наше время образовательный уровень карел ниже, чем русских? Не ниже. О количественном соотношении грамотных и неграмотных русских и карел нет надобности говорить: при обязательном обучении все грамотны. На должностях разных уровней разве нет карел? Есть техники, инженеры, врачи, профессора, ученые и многие другие работники всех уровней. Есть, хотя и нет карельской школы.
Предлагают начать обучение с детского сада. Следует крепко подумать над этим. Ведь мы таким образом умышленно замедляем развитие детей. В детском саду, в школе, при русском языке они приобретают знания те же, что и русские дети в саду или в школе ученики. Разницы нет. Дети карел знакомятся с русским языком с детского сада. В русскую школу идут уже в какойто мере знакомые с русским языком. Да и дома теперь не только в городе, но и в деревне дети ежедневно слышат русскую речь. При всем этом надо учитывать и то, что в карельском языке очень много русских заимствований, которые детям помогают понимать русскую речь.
Дети с первых классов читают книги на русском языке, им все понятно. И говорить по-русски могут. А что они будут читать в карельской школе? Какие знания приобретут, кроме умения говорить по-карельски? Мне возразят: со временем будут и книги, и все, что нужно. Возможно. Но будут ли еще карелы? Будем трезво смотреть в глаза действительности. А действительность такая: количество карельского населения с каждым годом сокращается.
Мы во всем абсолютно равны. Карелы изучают русский язык, но разве против своей воли? Нет. По убеждению, добровольно.
Говорят, чтобы сохранить карельский язык, нужно создать карельскую школу. Но ведь это искусственное сдерживание ассимилятивного процесса, который идет по воле и желанию самого населения. Сдерживание его противопоказано и неэффективно. Физическую речь не законсервируешь, она неизбежно исчезнет при убыстряющейся ассимиляции. А карельскую речь сохранить, конечно, следует. Для того чтобы сохранить язык, нужны карельский словарь, грамматика, тексты, различные издания. Текстов собрано, да и издано уже немало, и магнитофонные записи имеются. Есть лексический материал, составляются словари, пишутся грамматики. Это и есть главное, что может сохранить язык на долгое время.
Вопросы создания или не создания карельской письменности, карельской школы, карельского литературного языка являются весьма важными. Они затрагивают интересы не только младшего поколения – кому нужно учиться, но и их родителей, всего населения. На мой взгляд, иные статьи по этим вопросам пишутся авторами, хоть и с учеными степенями, без достаточного знания карельского языка, а иные и совсем без такого знания. Говорят, нужно то, а не ставят вопрос: зачем? Что это даст? Только само карельское население, сельское и городское, скажет ответ: «за» или «против». Необходима абсолютная объективность и глубокая обдуманность, необходимо предвидеть трудности, учитывать ошибки прошлого, видеть перспективу – что может принести будущее. И только тогда действовать.
А. Беляков
