Самой многочисленной группой наскальных изображений на Онежском озере являются фигуры птиц. На Белом море и на Онежском озере охота на них имела исключительное значение, гак как дичь прилетает в самое голодное время года. Эту роль птицы в присваивающем хозяйстве очень убедительно обрисовывает Поляков, описывая племена, создавшие культ Обского Старика, будто бы изображаемого в виде серебряной птицы (гуся). Даже в конце XIX века прилет птиц играл определенную роль в промыслах Вятской губернии. «Прилетают к нам лебеди чрезвычайно рано, иногда даже в начале марта, когда только кое-где открываются теплые ручьи... В это время... их больше бьют из снеговых шалашей, которые ставят у открытых мест, куда повадились летать лебеди».
Гуси составляют предмет охоты весной, когда они держатся на поле у речных разливов. Лебедь появляется с первым признаком установившейся весны, еще до ледохода; во время холода и прибыли воды станует на реке при разливах. Только когда вода пойдет на убыль, трогается в дальнейший путь.
Это скопление дичи в настоящее время отодвинуто на самый крайний север. Но по описанию Иностранцева еще в его время (последняя четверть XIX века) «... весной и осенью на Онежском озере останавливаются массы различных уток. Летом утки, гуси, лебеди во время линяния совершенно лишаются способности летать в течение двух-трех недель. Тогда на них самая легкая охота. Расставляют между камышами сеть и заманивают птицу, бьют их палками и руками. Вероятно, дикари каменного века, жившие у озера, очень много охотились таким способом, тем более, что добыча зверя и лесной птицы в это время самая трудная.
Летописи и другие памятники письменности, упоминая о промысле на дичь, перечисляют, и орудия этого промысла: тенета (они же пругло), сеть, перевесь, силец (петля), кляпца или клетка. Современные формы промысла на дичь почти тождественны на всем пространстве северной зоны от Балтики до Дальнего Востока. «Гиляки уток, гусей и других водяных птиц. . . в период линяния ловят сетками и прямо бьют палками» (табл. 25, фиг. 3 и 4). Точно так же в Вилюйском округе для уток употребляли петлю; ненцы (самоеды) в так называемых сухих озерах, где летом очень мало воды или они вовсе высыхают, ловят множество ленных гусей, загоняя их в поставленные между двумя такими озерами неводы. Подобное описание пользования сетями описано Сорокиным у манси (вогулов). О том же пишет Максимов, описывая наш Север.
Табл. 25. Промысел за дичью
(1 — предполагаемое орудие для метания каменного ядра, 2— гусь, окруженный метательными ядрами, 3—стая гусей, у второго из них слева метательная палка, 4—серия метательных палок, некоторые напоминают по форме современный „чокпар” казахов).
Присутствие собаки, судя по композициям петроглифов Онежского озера, доказывает ее участие в промысле на дичь. «Якуты, в особенности тунгусы, ежегодно промышляют в большом количестве разного рода по преимуществу водяную птицу, которая весной, летом и осенью доставляет населению богатую добычу. Главная охота на уток и гусей во время линяния производится собаками. Нарочно для подобной охоты приученные собаки весьма ценятся, потому что хорошая собака в состоянии прокормить небольшую семью в течение всего лета».
Кроме изображения собаки на петроглифах, найдены при раскопках охотничье-рыболовческих стоянок (на севере Ладожскойи Веретье) кости прирученной собаки охотничьей породы типа северной лайки. Это, несомненно, также служит основанием к предположению об участии в это время собаки в охотничьем промысле.
Приблизительно около половины всех изображений дичи имеют вокруг себя изображения камней (табл. 25, фиг. 2). Очевидно это является знаком метания камней в охоте за птицей.
Изображение сухопутной дичи встречается очень редко. Вся основная масса петроглифов, изображающая дичь, состоит из лебедей, гусей, уток, целых стай и выводков.
В главе о капканах указывалось, что некоторые типы этого снаряда предназначены для ловли птиц. На это указывает петроглиф, изображающий лебедя, защемленного за шею капканом с прямыми рычагами (табл. 16 фиг. 3).
Кроме метательных ядер и капканов в число инвентаря промысла на дичь на Онежском озере, повидимому, входили метательные палки. Одни из них напоминают по форме бумеранги, другие довольно тесно сближаются с типом «чокпар» казахов (по царской терминологии—киргизов) (табл. 25, фиг. 3 и 4).
Беломорские петроглифы дают еще один тип орудия, кажется используемого лишь на дичь. Весь снаряд в целом, по-видимому, состоял из метательной рамы подковообразной формы, которую рука охотника держала за середину. В ее концы вкладывалась метательная часть орудия, имеющая с одной стороны заостренный конец, а с другой утолщенное тело.
